Евгения Ивановна Хамуляк - Аношкина умная

даже не спросил: что поесть, есть ли мясо-колбаса-сосиски? Очень уж не любил, когда пустые без мяса суп или второе. Всегда злился, мол, мы что нищета, без мяса борщ есть?

– Ну ладно, останется на завтра, – думала Вика.

Но тут мысли Аношкиной переключились на другое – на Ашота, который встретил ее у выхода из полиции и усадил в свою дорогую машину, повез в кафе брата расспрашивать, что случилось. Главное, как догадался, что случилось серьезное и что она отпросилась, чтоб пойти к участковому? Точно к другим продавщицам подходил и к Василию, а потом докумекал сам.

Она все ему рассказала, немного поплакала между слов. Он вместо утешений зачем-то предложил ей другой график, два через два, чтоб она побольше бывала дома, видела сына, ухаживала за ним. Вика так и ахнула! Никогда-никому даже близко Ашот не давал поблажек, а тут такая роскошь – график два через два.

– И зарплату хочу поднять, – сказал Ашот. Вика потеряла дар речи, ожидая после такого только кольцо и предложение о замужестве. Собственно, Ашот и намекнул на то, но Вика промолчала, сделав вид, что не поняла намека.

Надо было обдумать. Ашот был суров, но справедлив, в отличие от его братьев. Может, только из-за этого Вика и осталась работать на рынке. Если по началу были какие-то приставания на ее счет, помимо ожидания честной торговли, то Ашот видимо их обрубал от братьев и других заходивших повидаться друзей.

С тех пор Вике работалось тяжело, но спокойно.

Она – единственная, кто вот уже год работал и не собирался уходить. Хотя другие продавцы на других точках: мясных, специй, овощей-фруктов – менялись, как перчатки.

С другой стороны, любовь. Ее не купишь ни деньгами, ни подарками, ни графиком. Но какая любовь, когда она уже наелась этой любви по самые уши! Хоть до пенсии не сходись ни с кем! Да и Грише только хуже от этих ухажеров.

Но Ашот отличался и не только от братьев, но и других ухажеров. Какой-то молчаливый, угрюмый даже…

– Наверное, просто стеснительный, – рассуждала Вика, вспоминая себя в ответственные моменты, когда тоже накатывала непреодолимая молчаливость, именно поэтому она всегда выбирала мужиков-говорунов и балагуров.

Вика вдруг подумала о главном, а стал бы Ашот Грише хорошим отчимом? – Стал бы, – отозвалось сердце. Ашот, пусть и младший брат в семье, а самый успешный: держал бизнес крепко и только расширялся и расширялся. Просто так персоналом не раскидывался, но и поблажек не давал. Грише такой только и нужен.

Все-таки умная она, Вика Аношкина. Во-первых, правильно угадала к Василию обратиться. Потом Бог этого молодца в погонах послал. Он упашет Гришу, и тот или бросит баловаться, или точно убедится самому участковым заделаться в свое время. А что, Грише бы пошло: от такого не то что шпана и шалопаи сломаются, криминал весь на дыбы встанет. Вика бы гордилась и собой, и сыном.

Собой, за то что смогла сына на правильный путь наставить, несмотря на то, что сама прожила непутево. За сына, что пользу людям принесет, чтоб побольше справедливости было и легче стало жить, таким, как она.

Гриша своего добьется, не хуже, чем вот этот участковый станет.

А Ашота, его в принципе можно полюбить.

– Хотя бы дать шанс, а там посмотрим… – думала Вика Аношкина, засыпая на своих руках, прямо сидя у теплого еще ужина с мясом. Слава Богу, завтра тоже был выходной.

--">