Дмитрий Иванович Екимовский - Спи, моя радость

Бабы Яги. Он играл ее, когда уходил из безымянного города. Ее, самую тоскливую песню на свете. Очень серьезному испытанию подверг он возлюбленную.

Любомира сияла, глядя, как он играет, как изящно и быстро переставляет пальцы по грифу домры. Она плакала, да, но… от радости. Мир почувствовал такое облегчение: он мечтал играть ей, но никак не мог придумать, как избавить ее от мучений. Он даже не знал, в чем проблема. Но Любомира знала. И сама помогла ему.

Неловко он отложил инструмент. Не знал, что сказать. И она тоже. Но молчание было комфортным, уютным. Даже уютнее, чем в пустой библиотеке.

Она встала, и он поднялся вслед. Они заключили друг друга в самые теплые объятия. Мир и Любомира.

Он засыпал самым счастливым человеком на всем белом свете. Во сне он видел себя с мокрой холодной повязкой на лбу. Он точно чувствовал холод. Домра в руках. Отец вытирает слезы. Тот самый день. Но откуда повязка? Ее не было. Почему почти все сны о доме так часто расходятся с явью?

Проснулся. Должно быть, раннее утро. Нужно поискать в книге о снах. Там наверняка должно быть объяснение.

«Значения снов, почему сон важен для здоровья. Не то, чепуха какая-то. – листал он. – Откуда берутся сны. Не совсем то. Хотя, может, и то. Приступим».

Вот что он прочитал:

«Есть человек. В человеке есть внутренний мир. В его мире есть радости и сожаления. Каждый значимый момент жизни отражается на внутреннем мире. И в каждый такой момент создаётся новый мир, где учитываются переживания хозяина. Эти миры, где что-то идёт по-другому, видит человек во сне. Иногда это близкий к яви сон. Иногда совершенно искаженный, когда новый мир создаётся другим принципиально. Все это плод воображения, который становится реальностью для двойников, которых порождает сам человек. Своих двойников и видит человек во снах. Двойники тоже видят сны. Для них все по-настоящему. Внутри них также существует внутренний мир. И так до бесконечности. Человек существует в своих бесконечных реальностях. Во сне он ходит между ними. Наблюдает за тем, что делают его копии. Изначальный человек может быть уже давно мертв. Но двойники, которых он оставил несознательно, проживают свою зачастую фантастическую жизнь. В привычном мире жизнь была невыносимо тосклива? Не переживайте. Ваши копии наверняка уже сражаются с драконами, спасают принцесс и тому подобное. Порадуйтесь за них. Если…»

Мир закрыл книгу, не читая дальше.

– Я умер. Всё это – сон, который я видел, когда умирал. Мазь, которую сделал отец, не помогла. Я видел во сне слезы родных. Моя душа ходила посмотреть, как меня оплакивают. Все сон. Он оборвётся в любую минуту. Как заканчиваются все сны. Никогда не успеваешь досмотреть до конца. Даже если это хороший сон. Как сейчас.

Он не знал, что делать. Он мертв. Всё ненастоящее. Мир, не ожидавший такого удара судьбы, заплакал. Не от боли. От обиды. Слезы мертвеца. Какая ирония. Но их недостаточно – в этом сне он живой.

«Мир, да ты даже мертвого на слезы пробьешь, перестань» – Вспомнились слова отца. Нечего терять. Он должен хотя бы успеть освободить Любомиру, прежде чем все рассеется. Мир пошел к Кощею, взяв с собой только свою печаль и музыку.

– Где Иван? Вы ведь не хоронили его, так?

– Верно. Он в морозильной камере.

– Мне нужно туда.

– Идём.

Где-то в подвалах была железная дверь, покрытая инеем. Кощей открыл ее. Внутрь он Мира не пустил, вынес тело и сразу же закрыл.

– Держи. Ты нашел способ?

– Да. Вам лучше уйти, – тихо сказал парень.

– Хо-хо, звучит как угроза. Но что же, ладно, – тот ушел, его переполняла надежда.

Иван лежал на полу. Как был, в разорванных доспехах, покрытых сажей. С открытой раной. Весь в крови. Это был славный светловолосый юноша. Высокий, статный, всем видом показывающий храбрость и мужество. Прямо как во сне Мира перед тем, как войти в крепость. Точно такой же. Он все-таки спас Любомиру в тот раз. Сейчас ее освободят его слезы.

Его заветная мечта сбылась только потому, что это хороший сон. И скоро он закончится. Мир вложил в музыку всю свою тоску и печаль. Он играл, как в последний раз. Он знал, что это последний раз. Из закрытых глаз Ивана лились в колбу слезы. Камень скалы, в которой был высечен дворец, покрылся солёной влагой. Земля сотрясалась от рыданий, потрескался каменный пол.

Мир заглушил струны, пока все не развалилось на части, взял две заполненные колбы и поднялся в башню к Кощею, чтобы попросить похоронить героя.

– Ты смог? Удивительно. Давай же их --">