Сергей Анатольевич Горбонос - Тихая Жизнь. Книга Вторая

мужчина заметил, что дети не пытаются скрыть страх и казаться храбрее. Они действительно не боялись. Переживали, да. Но не боялись. Не было в их глазах того животного страха за свою жизнь, свойственного всем живым, какого бы возраста они были.

Да они и смотрели то на него постольку поскольку.

Странно, но девочки всю дорогу не отрывали взгляда от окон. И это было не любопытство. Пытались запомнить дорогу? Возможно, но странно. Они делали это слишком… правильно. Не отвлекались на яркие вывески, события на дороге. Четко смотрели на названия улиц, похоже, считали повороты и кажется даже проговаривали информацию про себя.

Так не должно было быть. По крайней мере с детьми. И это настораживало.

— Значит, чтобы никаких фокусов тут. Крики и тому подобное не сработает, можете орать сколько влезет, тут вас никто не услышит. Убегать — мужчина со всей силы ударил кулаком по спинке сидения — тоже не советую.

Монолог не вызвал должного внимания. И реакции, соответствующей тоже. Это настораживало еще сильнее.

Мужчина покачал головой. Не нравилась ему эта затея. Ох, не нравилась. Но работу следовало выполнить. Потому как заказчик был серьезным. И обещания свои держал так же крепко. Выполним работу — получим постоянные места. А это хорошие деньги. Деньги, которые четыре эмигранта с судимостями никогда не получат официально.

— Так ребята, будьте аккуратней, они хитрые как лисы. Только дернутся — хватайте не взирая на синяки. Вы нас поняли, маленькие леди?

"Леди" отреагировали на это лишь пренебрежительным "фырком".

Размещение, как детей, так и остальных членов группы не заняло много времени. Все же ребята имели навыки, это было видно по их поведению и командам. Но навыки — это хорошо, а работа все же лучше.

— Джон, пойдем, поговорим. Ребята вы пока начинайте патрулирование. Малец за ними прибежит сразу же, вот увидите, нам нельзя его пропустить.

— Хорошо.

— Будем стараться.

— Вот и отлично. Джон, пошли.

Названный мужчина на общем фоне выделялся своим возрастом. Да, широкоплечий и крепкий. Но явно старше любого из них. И судя по тяжелому взгляду — жизнь его не баловала.

Разместились они недалеко от комнаты, где оставили детей. Как раз там был лишь один выход, и он проходил мимо них. Можно было спокойно и обстоятельно поговорить.

— Тебе ведь тоже это все не нравиться, Винс?

— Да, и я не могу понять почему. И это заставляет меня нервничать еще сильнее.

— Могу дать тебе подсказку.

— Я знал, что поговорить с тобой будет хорошим решением. Слушаю.

— Эти двое детей. Я слышал о них. Точнее об их брате.

— Не о том ли, которому мы должны объяснить, что к чему?

— О нем, родимом. Так вот. Этот парень отличный боец. И совсем недавно надавал по лицу братишке одного довольно известного мафио… предпринимателя.

— Решил мужик по-тихому ответку за братишку оформить? Случись что — с него взятки гладки, не нанимал, не участвовал, не знает. Хорошо придумано.

— Придумано то хорошо, и так наверно и есть, вот только мне один знакомый шепнул, что не все так уж просто.

— Там один пацан, что не так?

— Да тут есть пара моментов. Вроде как у пацана друзья неплохие есть.

— Это не приятно, но мы тут не убивать их собираемся. Сделаем все чисто. Полечится, будет лучше прежнего — мужчина широко улыбнулся.

— И это не все. История там какая-то непонятная случилась. Вроде бы с ним уже пытались поговорить душевно ребята из охраны того брата. Но разговора не получилось совсем. Парень сам с ними "поговорил".

— Один пацан? Ты же рассудительный человек. Один пацан! Не слушай глупости.

— Мое дело предупредить.

В ответ мужчина лишь кивнул. Он успокоился так же быстро, как и вспылил до этого. Взял сигарету, покрутил в руках. Закурил.

— Знаешь, Джон. А ведь мы, по сути, в той же ситуации, что и эти братья?

— Что ты имеешь ввиду?

— Ведь что делать старшему? Даже при всем его желании не лесть, ответочку все равно надо сделать. Просто надо. И ничего с этим не сделаешь. Иначе не поймут. — выдохнул дым — Вот как нам. Нам нужна эта работа. Не взирая ни на что. Поэтому, Джонни, выброси все это из головы и сосредоточься на работе. Что нам еще остается.

— В этом есть что-то философское.

— Работа у нас такая — глава хихикнул — душевная. Ладно, глянь, что там эти щеглы делают, а я пока мелких проверю, может что-то им поесть придумаю. И, Джон, ни о каких братьях, сестрах и другой лабуде --">