Алексей Суслов - Россия глазами иностранца

наблюдавшего давно лежал снег. В Ханты-Мансийске особо занят я не чем, можно сидеть в библиотеке или играть в компьютерные игры, но Валентин любил быть в гуще событий. И вот некоторое событие наконец-то приключилось.

Шли три старушки. Можно долго описывать их внешность, передадим только атмосферу. В нашем обществе всегда была и будет инквизиция. Это и булинг, и травля, и моральное низложение. Что могли не поделить пожилые прохожие, Матвеев сразу и не понял. Это потом раздались крики: сплетница, крохоборка, проститутка. Две женщины стали бить третью сумками, а после и ногами. Показалась кровь. Дерущихся обступила толпа.

Вот показались и два иностранца. Почему-то наблюдавщий сразу определил в них иностранцев. Может, потому что те сразу принялись защищать несчастную, чья бежевая куртка была порвана и готова была превратится в лохмотья.

- Успокойтесь! - услышал каким-то невероятным слухом Валентин гневный крик одного из иностранцев. Если бы его слух был таким же как у волка, он был расслышал итальянский акцент. Матвеев хлебнул пепси и щёлкнул пальцами.

В России булинг это обычное дело. Всему виной, несомненно, большое влияние уголовно - исправительной среды. Блатные песни звучат из каждой второй машины и каждого третьего окна. Шансон Сергея Наговицына стал культовым. В 90-ые русские земли сотрясались от криминальных разборок. Как при Борисе Годунове, так и при Борисе Ельцине в чести было ограбить, поиздеваться, снасильничать.

И всё же другое волновало сильнее: абсолютное равнодушие толпы к беде несчастного, чья кровь была невинной. Даже среди диких зверей такого равнодушия не встречается. Почему же русские такие инертные? Валентин задумался. Он включил песни "Сектора газа" и пошла песня, где мат возведён в первооснову. Может от матерных слов, так распространённых в нашей среде обитания? Мы привыкли жить в грязи, и не только на дорогах, но и у духовной.

У Матвеева зазвонил сотовый.

- Да, - хлёстко произнёс он.

- Сижу в чате, смотрю вебку.

- Забавный случай произошёл. Три старухи что-то не поделили и двё жлобихи мыслить шею третьей. Она на колени упала, трёт ноги об асфальт. Это на Пестеля, ага. Плачет. Какие-то двое забугорные засуетились, давай мученицу Иисуса Христа отбивать от еб***. Я тебе скажу пи*** полный. Я как увидел кровь, мои яйца сдались медным комком. А они лупят её, лупят.

- Тебе запись эта нужна? Ну не знаю, используешь где-нибудь в клипе, под репчик хорошо пойдёт, тёлочка покажешь.

- Не, бухла нет, а я сейчас бы пропустил. Знаешь, тоска заела, лень какая-то напала как менты. Там как Саня, не спит уже?

- Чем закончилось? Один из забугорных взял её на руки и понёс. Куда, не знаю. Может, в больничку.

- Вот прикол, да? И чего старые не поделили, не пойму. Им бы уже успокоится, одной ногой в могиле. Реслинг устроили, бл***.

Глава 5

Это как входишь в ярко освещённую залу, а потом из нём в другую, а там - тьма. Так и здесь. Стоит серый город, а в нём чёрный камень. Здесь когда-то, да что когда-то, даже конкретно ясно когда, 15 января 1997 года, семья сгорела заживо. Мать голодная спалила себя и троих детей. Были такие время.

Этери и Анна стоят молча, держатся за руки и смотрят на этот угольный камень. Он чернее "Чёрного квадрата", страшнее могилы. Это как крик от боли адскоц, как вырванные с корнями волосы, как расстрел в упор с открытыми глазами. Оводы и слепни вьются здесь над людьми, много их, и насекомых-кровопийц, и людей. Всех связало горе.

Каин убил Авеля. Зависть совершило первое преступление. А преступление всегда подразумевает наказание. Достоевский однажды прогуливаясь по Петербургу споткнулся об женский платок. Мальчишки дряно смеялись, вот мол слепой идёт, дороги не видит. А Фёдор Михайлович как раз об Авеле и думал. Как кровь сына Божьего пролилась в землю, и на том месте вырос розовый куст. Дождь впервые размывал кровную жидкость по земле. Запах крови едва не снёс с ног Достоевского, только трость удержала.

Анна делится с Этери ломтиком шоколадки. Этери марает рот, тоже смешно, но мальчиков рядом нет, только два старика играют в домино, листья сыплют с деревьев, ветер.

Анна делится с Этери мыслями о Авеле и России. На её взгляд, рай земной был здесь. Этери возражает, мол известно что у реки Ефрат. Анна говорит, а как же престол Сатаны, ясно дело, что он здесь. Этери задумывается, а при чём здесь престол Сатаны и ад. Дерево познания --">