Лизелотта Вельскопф-Генрих - Изгнанники, или Топ и Харри

койотов, которые выглядят как люди. Чего же этому чужаку надо у сиксиков? Если бы он пришел как враг, он бы не показывался или мог выстрелить еще издалека. Непохоже, чтобы он не умел обращаться с этим оружием. Но дакота не мог прийти к сиксикам как друг.

Здесь что-то не сходилось. Ничего не сходилось. Этот человек с его сыном такие же загадочные, как и их оружие.

Лучше препроводить этих непонятных всадников в стойбище, к вождю и шаману. Пусть они и разгадывают эту загадку. Остается вопрос, как в сложившейся ситуации, когда эти двое держат наготове свое колдовское оружие, заманить их в стойбище без кровопролития, но и не опозорившись.

Предводитель с орлиными перьями сказал на своем языке, справедливо полагая, что дакота его не поймут, воину, стоявшему рядом с ним:

– Ну-ка, мой брат, докажи, что ты не зря носишь имя Мудрый Змей. Этих странных дакота с их оружием и лошадьми надо бы доставить на совет наших старейшин и к нашему шаману. Вступать с ними в бой не следует: их убьем, но и они успеют забрать с собой двоих наших воинов, а их тайны так и останутся нераскрытыми.

– Колченогий Волк! – ответил воин, названный Мудрым Змеем. – На этом воине дакота нет боевого раскраса, и мы тоже зарыли наш топор войны; дважды с тех пор взошло солнце. Мы можем отвести этого человека и его сына к нашему стойбищу без боя.

– Наши мысли совпадают, но этот незнакомый воин с его таинственным оружием их не знает. Поговори с ним, Мудрый Змей!

Маттотаупа и Харка, даже не понимая ни слова, внимательно вслушивались в разговор, чтобы в случае чего среагировать на малейшее изменение тона, и пристально наблюдали за лицами говоривших. Теперь они ждали. Воин по имени Мудрый Змей посмотрел на Маттотаупу, подбирая в уме слова на языке дакота, известные ему из переговоров с вражеским племенем или от пленных.

– Мир, – произнес он. – К стойбищу.

Маттотаупа и Харка еще раз внимательно оглядели лица противников. Они были крепкими, суровыми, как их земли, и самоуверенными. Маттотаупа не ожидал от них хитрости и поэтому уверенно произнес:

– Хау! – что означало «да».

Он сунул револьвер за пояс, и Харка сделал то же самое.

Сиксики построились в колонну, и Маттотаупа и Харка тоже встали в строй; трое сиксиков впереди, двое за ними. Галопом они поскакали на север, и пыль вздымалась клубами из-под копыт. Пока они скакали, подросток Харка думал о мужчине, лежащем в прерии со сломанной ногой. Если ему не помочь до наступления ночи, он не выживет. Мальчику понравился этот упрямый воин, и он надеялся, что тот будет спасен.

Между четвертым и пятым часом пополудни на горизонте показались вигвамы стойбища. Навстречу вернувшимся воинам с приветственными криками неслась толпа мальчишек. Они старались не глазеть на странных чужаков, а Маттотаупа и Харка тоже делали вид, будто не замечают мальчиков, ведь не их же прибежали радостно встречать. Типи стояли у ручья, по берегу которого рос тальник. Ручей был широким и быстрым, но неглубоким, с песчаным дном. Весеннее половодье еще не наступило. Типи здесь сооружались так же, как и у дакота: на конус из сосновых жердей, связанных верхушками, натягивались тяжелые полотнища из шкур бизонов. Перед одним типи на столбе висело особенно много трофеев, второе было разрисовано магическими знаками, и дакота сразу их распознали: должно быть, это вигвамы вождя и шамана. Среди вигвамов стояли несколько воинов, украдкой разглядывая прибывших.

Пятеро сиксиков спешились. Дети увели лошадей пастись или привязать к колышку у типи владельца. Предводитель Колченогий Волк и воин Мудрый Змей жестом указали Маттотаупе и Харке спешиться, что те и сделали. Они стояли у своих коней, держа их за поводья. Колченогий Волк и Мудрый Змей скрылись в шатре, богато украшенном трофеями, вскоре вышли и пригласили дакота внутрь. Маттотаупа взял свое оружие с собой, и Харка последовал в этом примеру отца. К лошадям подошли двое сиксиков; они отогнали детей и встали возле животных, не берясь за поводья.

Маттотаупа и Харка вошли в вигвам; Мудрый Змей и Колченогий Волк последовали за ними и опустили входной полог.

Посреди вигвама горел огонь. Внутри было приятно тепло, а в котелке, висевшем над огнем, дымилась и благоухала похлебка из мяса бизона. Харка был голоден как волк, потому что последние дни они с отцом жили на дорожном запасе и сильно экономили. Но он не выдал свой голод ни движением, ни взглядом. Спокойно и уверенно он стоял на устланном --">