Саша Ангел - Глупый Франкенштейн

Поры кожи, эти микроскопические торнадо, выбрасывали злобу, презрение в виде густых красок – отвратительное зрелище, которое поначалу только отпугивало и вызывало тошноту. Внешность и манеры не обманут меня.

– Отлично, я проведаю вас чуть позже, – говорит он и касается моего запястья.

Дверь закрылась, и я судорожно отдираю от себя пластилин, скатываю его в шарик и прячу за тумбочку. Я больше не могу этого терпеть – его следов тут не будет.

Осторожно, прохожу по его следу, двигаясь от древнейших времён к настоящему, и собираю краски.

Его любезность не даст усыпить моё внимание – каждое касание, даже секундное, не скроется от меня.

В углу комнаты сформировалась планета – с жёлтыми реками, печальными зелёными океанами, в центре которой часовой механизм отсчитывал секунды до взрыва.

Спрятался за тонкое, но непробиваемое для пластилина, одеяло. Я знаю, что когда он войдёт – его же собственные цвета обрушатся на него тысячью пластилиновых брызг-осколков.

Тогда я обрету свободу.

Мятная эволюция

Мой язык – сумоист, пытающийся победить жука.

Много лет он пытается выдавить его изо рта, но силы неравны, и мерзкие ножки щекочут и ранят меня, не давая покоя.

Круг пора разомкнуть – язык уходит на заслуженную пенсию, не совершив ни одной победы.

Зубная артиллерия обрушивается на хитиновую броню и сминает её.

Кусочки корпуса, внутренностей жука, моих надежд и слюна перемешивается во рту – мятный вкус наполняет прошлое, и я понимаю, что могу создать что-то. Только поменяй немного расположение – иной вид, новая запись в классификацию – готовое бессмертие для узкого круга энтомологов.

На большее я не рассчитываю.

Но, кроме вечности, меня интересует создание своего хитинового клона – моих слабостей  у него не будет, жук с человеческими глазами, но без страха и сомнений, расправит крылья.

Продолжение подсчёта

Автобус врезается в многотысячную толпу.

Кровь и знания брызгами разлетаются во все стороны – пирамиды прокололи колёса, но этим движение не остановить. Только в салоне немного потряхивает.

В окно видно человеческие страдания – мои глаза капли на нём. Вот взгляд соединяется с другим, капля-глаз увеличивается и катится вниз – с каждым таким объединением видения становятся ближе ко мне.

Дельфины выныривают из красных вод и в то мгновение, пока я их вижу, занимаются подсчётом какой-то бухгалтерской задолженности. В их лязгающих вскриках я слышу первобытный рок и своё имя, рефреном звучащее в нём.

Плюсы и минусы – внутривенно.

– В карточке значится, что он жил, – заявит мне главный счетовод подводного мира.

Точнее и не скажешь.

Но кажется, что скорее плюс.

Часовые стрелки улыбаются и режут

С крыши сбросили молодость – она разбилась о глянцевую поверхность страницы-тротуара.

– Как вы здесь оказались? – соседняя симфония спросила меня.

Зажатый в светящиеся рамки обложки – чувствую через бороздки, по которым двигается игла, срывая с меня года и кожу.

Голос звучит.

– Передай привет несуществующей птице, – мальчик с фиолетовым треугольником на лице уходит и его не остановить.

Границы фигур, окружавших меня до этого, исчезли и остались только цвета.

Жёлтый впитывается в меня – вместе с вопросом.

Что произойдёт, когда исчезнет цвет?

Что произойдёт, когда исчезнет цвет?

Что произойдёт, когда исчезнет цвет?

Что произойдёт, когда исчезнет цвет?