Александр Жигалин - Французская мелодия

— И что из того? — стараясь сохранить серьёзность взгляда, спрятала улыбку Ольга.

— Как что? Это нарушение условий завещания.

— Ничего подобного. Бриллиант, что хранился в иконе, был и будет при Лизе всегда.

— В таком случае откуда этот?

— Элизабет купила. Меньше размером, зато настоящий. Можешь поверить на слово.

Вынув бриллиант, Илья поднёс тот к иллюминатору. Преломлённые сквозь призму граней лучи рассеялись, образовав на стекле что-то вроде хоровода красок. Наблюдая за игрой света, Богданов сдвинул алмаз в сторону, хоровод поменял световую гамму.

— Спрячь, — накрыв ладонью бриллиант, произнесла Ольга, — Люди смотрят, как ты резвишься с алмазом стоимостью в полтора миллиона долларов.

— Понял, — спрятав камень в перстень, перстень в футляр, Илья вернул подарок Ольге. — Я не смогу его принять.

— Почему? — вытаращила глаза та.

— Потому что стоит полтора миллиона долларов.

— Но это не просто подарок. Перстень- знак благодарности за то, что ты помог отыскать архив. Абсурд, конечно, но такова воля судьбы, в чём твоей вины нет.

К тому же, передавая перстень, Элизабет сказала, что с этого дня смотрящие друг на друга соколы должны стать символом рода Богдановых.

— В таком случае бриллиант надо распилить на две части. Ты ведь не меньше меня вложила сил в поиски тайника, а значит, вправе претендовать на половину.

— Ты, Богданов, дурак или притворяешься? — вынуждена была перейти на змеиный тон Ольга. — Вдумайся в наказ, перстень должен положить начало новому роду. Хочешь продолжить род Богдановых с другим человеком, пили. Если со мной, перстень- символ нашей любви, что означает, хочешь ты этого или не хочешь, тебе придётся на мне жениться.

— Жениться? — придав лицу озабоченность, Богданов сжал плотнее губы, чтобы не расхохотаться. — А вот это уже становится интересным.

— Интерес появится, когда прочтёшь вот это.

Сунув руку в сумочку, Ольга вынула украшенный гербовой печатью листок.

— Ещё один сюрприз?

— Да. На этот раз от меня.

Взяв в руки листок, Илья начал читать. Чем дальше углублялся в смысл прочитанных строк, тем интереснее становилось смотреть на его лицо. Проникнувшие настороженностью глаза вспыхнули удивлением. Ещё через секунду пришло время восторгу, порыв которого оказался настолько сильным, что, вскочив с кресла, Богданов начал тыкать в кнопку вызова бортпроводниц с таким энтузиазмом, словно хотел привлечь внимание не только девушек в униформе, но и пассажиров тоже.

— Всем шампанского!

Прогремевший на весь салон возглас заставил дремавших проснуться, читавших оторваться от книг. И те, и другие вынуждены были повернуть головы в направлении двухметрового мачо, который почему- то требовал налить всем шампанского.

— Всем! И лётчикам, и проводницам, — вторил удивлению пассажиров голос Ильи. — Я хочу, чтобы все выпили за рождение сына. У меня будет сын.

Возглас восторга, а за ним и гром аплодисментов разнёсся по бизнес — классу, перекочевал в первый салон, оттуда во второй.

— Поздравляю! — ставя на столик два наполненных шампанским бокала, бортпроводница улыбнулась. — Всех интересует, какое вы дадите мальчику имя.

— Николай! — не задумываясь, произнёс Илья, не забыв при этом получить согласие Ольги в виде еле заметного кивка головой.

— В честь вашего отца? — спросила бортпроводница.

— И в честь Николы Тесла тоже.

— Простите!? — не поняла леди воздуха.

— Был такой учёный, — вынужден был пояснить Богданов. — Его ещё называли покорителем Вселенной.

— Припоминаю.

Смутившись, бортпроводница собралась было отойти в сторону, однако подумав, задала вопрос, ответа на который у Ильи не было и в помине?

— А если родится дочь?

От неожиданности Богданов замешкался.

Выручила Ольга.

— Если родится девочка, назовём Николь.

— Да, да. Николь, — глазами, полными воодушевления, глянул на будущую жену Богданов, не забыв при этом потереть перстнем о ладонь правой руки.

Центральная часть того отошла в сторону, и отразившиеся от бриллианта лучи изобразили на стекле иллюминатора такой хоровод красок, что девушка в униформе вынуждена была застыть в изумлении.

— Что это?

— Где? — сделав вид, что не понимает, о чём идёт речь, произнёс Илья.

— На стекле!