Даниил Дмитриевич Большаков - Земля за ледяной пустыней

власти, хоть я все еще и был лицом СССР, мне особо не докучали. В этот день, в зимний день моего любимого месяца, я летел из США, так как я должен был там быть на конференции по содружеству двух сверхдержав, но я оттуда ушел, потому что понимал, что эта «народная солянка», именуемая себя великой страной, все будет тянуть на себя. Помню, что так и заявим им на своем языке: «Мне, с эгоистичными подонками, не интересно!», — я терпеть не могу этих переводчик перевел помягче, после чего следовал за мной к частному самолету, возмущался и говорил, что мне не следует так говорить об американцах. Но я-то прекрасно знал, что он такой же лицемер, как и они, поэтому даже спорить с этим подлизой мне было противно. Я сел в самолет у окна и смотрел на облака, пилот поднялся на свою обычную высоту и полетел вперед. Началась турбулентность, пока мой переводчик держался за рукояти и закрыл глаза, меня тряхнуло, и я повернулся к окну… Тогда я и увидел то, из-за чего я больше не могу вернуться, так как ОНИ узнали это тоже. Я увидел большой ледник, плывущий по океану, такой большой, что мог устроить кому угодно второй ледниковый период. Тогда я не знал, откуда он появился и откуда откололся, ведь таких размеров, даже если расколется вся Арктика… или Антарктида? Не суть. Важно только то, что мне тогда очень захотелось выяснить, что произошло.»

«26 Декабря 1985 года. Никакой новости про ледник, который двигался по океану, никаких паник по поводу глобального потепления. Ничего! Именно в этот момент я начал подозревать, что от гас что-то скрывали. Можно было им хотя бы отвлечь каким-нибудь лживым новым праздником, но нет! Все как жили, так и живут вокруг. Я тогда отчетливо понял, что воистину одинок здесь был только я. ОНИ уже все разузнали, явно не хотели, чтобы я что-то говорил. Вернулся я домой, а там… была записка, такая у НИХ первая стадия выбора: либо молчи, либо умри. Записка была так же красиво написана, сразу понял, что это ИХ посредник. В сути там прямо говорилось, чтобы я забыл думать о том леднике. Тогда не понял я, почему ОНИ не хотели так распространяться об этом. Ведь что случится, если люди узнают? На данный момент у меня лишь один ответ: люди не то, что не готовы к подобному, они даже на мечтательном уровне не могут свыкнуться — настолько их разум слаб, чтобы познать то, что познал я… В тот день ОНИ полностью перешли на меня по ИХ первой стадии выбора. Такое было ощущение, что мой город тоже присоединился к этой стадии: плакаты, хоть и не навязчиво, но намекали мне молчать и забыть о том моменте, снова став тем, кем я был до того момента. Тогда, еще не знающий «Я» подумал, что у меня просто паранойя. Я решил сходить к психологу. Из-за чего я только больше начал подозревать всех во лжи.»

«27 Декабря 1985 года. В этот день я сидел на кушетке, психолог казался мне очень опытным человеком. Я рассказал ему о своей нарастающей тревоге, хорошо не упомянул про ледник, что сделал правильно. Психолог слушал меня и записывал, а я не сводил глаз с одной маленькой детали. Пуговицы на его рукавах, они были золотые, а главное, со странной символикой. Я тогда поинтересовался, что это за фирма, а он, будто на автомате сказал: «Немецкая фирма “Seistill Oderstirb”! — как будто зная, что я сейчас спрошу, вдогонку прошлых слов, сказал, — на аукционе была, по дешевке. Нету ее больше, обанкротились!», — мне было ясно, что он лжет. Я ведь был знаком с немецкой модой и ни разу не слышал об этой фирме. Далее он прописал мне таблетки, которые, по его словам, должны избавить меня от параноидальной мысли. Я вернулся домой. Мое чутье подсказывало, что в таблетках что-то не так, они были в капсулах и очень темных. Пойдя к себе в лабораторию, я решил сделать экспертизу. Высыпал весь белый порошок из капсюли, залил его имитационной слюной человека, спустя несколько минут глянул, что там через микроскоп. Это было мерзко: порошок оказался очень маленькими червями в анабиозе, настолько маленькие, что через капилляры могут пройти без особого труда. А вот после этого я уже окончательно убедился в том, что меня уже вычислили и пытаются вывести из игры. Тогда я не понимал, за какой проступок, не понимал, причем здесь ледник и моя настороженность. В тот вечер родились вопросы, на которые я и по сей день не могу найти ответы.»

«31 Декабря 1985 года. Меня пригласили в Кремль, справить Новый Год. Несмотря на то, что я ничего не мог понять, притворился, что оставил эти мысли, из-за этого и --">