Сергей Михайлович Кравцов - Кто есть who, или Почем фунт лиха?

пообедать и поужинать одновременно. А что удивляться? Когда и по селу, и в колхозе идут массовые обработки – до «фуршетов» ли?! Но, едва Березинцев сел за стол и вооружился ложкой, как в этот момент в окно со стороны палисадника раздался осторожный стук. Ольга, жена Березинцева, ставя перед ним тарелку со щами, недовольно проворчала:

– Ну-у-у, опять кого-то черти принесли! Хоть бы уж поесть нормально дали! Что за работа у тебя?! Покоя – ни днём, ни ночью, а зарплата – нищему на паперти больше подают… Ешь, давай!

– Ничего, ничего, я быстро! – поднимаясь из-за стола, примирительно откликнулся Андрей. – Это, наверное, Сашка Ковшов – я ему бициллина обещал дать.

– А-а! А он тебе что обещал? – тут же, явив практицизм и, уперев руки в боки, уточнила Ольга.

– Он? – Березинцев на мгновение задумался. – Он мне осенью вспашет огород.

– Ну, если только… – Ольга пожала плечами. – Ну, давай, быстрее, а то щи уже второй раз разогреваю.

Выйдя из дома, вместо предполагавшегося тракториста Сашки в ранних сумерках Андрей увидел совсем другого односельчанина. Это был года три назад приехавший в Даниловку на ПМЖ откуда-то с юга (то ли со Ставропольщины, то ли из Краснодарщины) Хахарнов Руслан. Об этом приезжем в селе мало что было известно («шифровался» на зависть любому ЦРУшнику): вёл себя он тихо, жил скрытно. Правда, по некоторым сведениям, к местным беспутякам женского пола бегал постоянно, хотя имел жену и четверых детей. Официально Хахарнов нигде трудоустроен не был, занимался каким-то мелким, мутновато-тёмным бизнесом. Впрочем, судя по тому, что ездил он не на велосипеде, а на не слишком побитой, вполне приличного вида ВАЗовской «тройке» (для Даниловки девяностых – оч-чень даже нехилая роскошь!) дела его шли не так уж и плохо.

Руслан стоял у калитки, переминаясь с ноги на ногу, и почему-то прятал руки за спиной. Подшмыгивая носом, он без конца тягостно вздыхал. Увидев Березинцева, Хахарнов, всё так же, держа руки за спиной, шагнул ему навстречу и предупредительно-вежливо поприветствовал:

– Добрый вечер, Андрей Васильевич!

– Добрый, добрый… – не тая некоторого недовольства, ответил ветеринар. – Что случилось-то?

– Андрей Васильевич, посмотрите, что у меня с руками…

Хахарнов, наконец-то, достал руки из-за спины, и поднял их перед собой ладонями вниз. Внимательно их оглядев, Березинцев увидел на тыльной стороне кистей рук какие-то странные шишки синюшно-багрового цвета величиной с грецкий орех и непонятные язвочки такого же колера. При виде этих шишек и язвочек у Андрея сразу же появились какие-то нехорошие предчувствия.

– Вообще-то, – памятуя об ужине, он попытался «отпихнуться» от несвоевременного визитёра, – тебе с этими болячками надо было бы обратиться в нашу участковую больницу. Людей-то лечат они, а не я. Так что, дуй туда!

Он уже собирался помахать Руслану на прощание и идти домой обедать-ужинать, как тот поспешно зачастил:

– Одну секунду, одну секунду, Андрей Васильевич! Понимаете, это у меня появилось после того, как я разделал овцу… – последнее, как бы¸ нехотя, через силу, добавил Хахарнов.

Опа-а-а! Тут же почувствовав, как внутри у него что-то неприятно кольнуло, Березинцев, в духе персонажей популярного детектива, строго потребовал:

– А вот с этого места – поподробнее! Что за овца, откуда она взялась, почему забивал на дому, да ещё и без предубойного ветосмотра? Рассказывай, едрёна кочерыжка! – последнее ветеринар произнёс в весьма сердитой и недружелюбной интонации.

Видимо, почуяв, что «запахло жареным», Хахарнов тут же съёжился, заволновался, и даже начал заикаться. Что называется, «с пятого на десятое», он поведал о том, что же произошло с ним вчера. По словам Руслана, минувшим днём к нему в гости ожидался его двоюродный брат, проживающий в Сазоново, и он к приезду родственника решил приготовить хороший «шашлык-машлык». Зарезал овцу (свою, собственную – мамой клянусь!), снял шкуру, извлёк ливер… А уже сегодня утром на его руках появились шишки, которые саднили и горели. Брат (ай-яй-яй, какой обманщик!) так и не приехал. Поэтому баранину Руслан решил оставить себе – сейчас она в холодильнике. Ливер? Он цел, лежит в тазу, в том же холодильнике. Утром Руслан хотел отдать его собаке, но передумал – а вдруг, он для чего-нибудь ещё понадобится?

– Да, скорее всего, понадобится… – уже окончательно поняв, что случилось нечто, и в самом деле, очень сквернотное, Березинцев досадливо покрутил --">