Александр Тимофеевич Филичкин - Игра на бильярде

Человек хорошо понимал, что поёт он нисколько не хуже, чем многие звёзды нашей эстрады. А может быть, даже и лучше. Так почему, он прозябает в полной безвестности, а безголосые бездари не сходят с газетных полос и телевизионных экранов?

Сначала, Максим хотел доказать, что он намного талантливее всех остальных на постсоветском пространстве. А может быть и в центральной Европе. Молодой человек работал, как проклятый. Не вылезал из турне по стране. Выпускал альбом за альбомом. Участвовал в конкурсах и пытался прорваться, куда только возможно – в печать, на радио или TV. Пусть даже местного уровня.

Прошло много лет прежде, чем певец отчётливо понял, кем бы ты ни был, какой бы ты не имел замечательный голос, всё это сегодня не в счёт. Ты никогда не сумеешь самостоятельно пробиться наверх. То бишь, на вершину музыкального бизнеса.

Туда можно попасть, лишь в одном единственном случае. Если кто-то в тебя быстро вложил огромные деньги. Только тогда, ты станешь звездой в полном смысле данного слова.

Максим скоро понял, что достиг своего потолка, и никто из «великих» продюсеров не возьмёт его под крыло. Молодой человек, как-то вдруг успокоился. Он перестал рвать из себя последние жилы. Сократил число выступлений в глубинке, где жило много верных поклонников. Меньше записывал новых альбомов и реже мелькал на всевозможных, музыкальных тусовках.

После чего, у Максима появилось свободное время, которого он был лишён очень долгие годы. Не зная, чем же занять порожние дни, он стал посещать рестораны значительно чаще, чем прежде. Потом, стал выпивать в одиночку в своей шикарной квартире. Через какое-то время, певец не мог обходиться без дозы спиртного.

Прошло несколько лет, и Максим превратился в обычного горького пьяницу. За тем он двинулся дальше. Пришёл черёд всевозможных наркотиков. Сначала была «лёгкая» травка, одна-две затяжки за вечер, не больше. Да и то, лишь для того, чтобы сильнее «вставила» водка.

Привыкание к адскому зелью прошло удивительно быстро. Через несколько месяцев, Максим перешёл на более «тяжёлую» дурь: ЛСД, метадон, барбитураты и, наконец, кокаин. Как всегда, происходит в подобном процессе, всё завершилось «Горынычем». То бишь, героином.

Максим продолжал выступать на обычных и клубных концертах, участвовал в корпоративах, но всё чаще и чаще, он появлялся на сцене слегка подшофе. Мало того, после очередной композиции, мужчина спешил за кулисы, где принимал «полтинничек» водки и немного закуски.

Если считать, что за вечер Максим исполнял две дюжины песен, нетрудно понять, к чему это всё приводило. К концу своего выступления, мужчина едва стоял на ногах.

Как только завершалась программа, все лабухи небольшого ансамбля спешили на помощь Максиму. Они окружали солиста плотным кольцом и, держа его под руки, уводили в гримёрку.

Там, сильно уставший артист с полчаса отдыхал на кушетке. Он кое-как приводил себя в чувство после концерта. С огромным трудом поднимался на ватные ноги и запирал дверь изнутри на английский замок.

После чего, возвращался к лежанке и «догонялся» ещё чем-нибудь, кроме водки. Чаще всего, это был героин. «Горыныч» ложился на хорошо подготовленный, прочный фундамент и погружал человека в тяжёлый наркотический сон.

Ближе к утру, начинали работать два личных охранника пожилого певца. Они брали ключи у хозяина клуба и проникали в гримёрку. Брали Максима под белые руки и ставили на ноги. Бережно отводили в «Тойоту», стоявшую возле чёрного входа. Грузили в уютный салон и без промедления отвозили домой.

Максима не оставляли у двери подъезда, как делают это таксисты. Секьюрити заводили мужчину в квартиру, отделанную с изумительным вкусом. Раздевали его, как больного ребёнка и аккуратно укладывали в большую кровать.

Всю долгую ночь, телохранители находились по очереди рядом с певцом. Бойцы смотрели, дышит ли их наниматель, и зорко следили за тем, чтобы Максим не захлебнулся собственной рвотой. Как ни крути, а хозяин платил двум охранникам большую зарплату. Хочешь, не хочешь, а приходилось беречь господина от преждевременной смерти.

В этот чудный сентябрьский день всё шло, как всегда. Договорившись с продюсером, Максим выступал в одном из концертных залов Москвы. Он спел, положенные по договору, две дюжины песен, которые были встречены публикой очень тепло, и благополучно откланялся.