Максим Станиславович Милькин - Инфериум. Ты (не) герой

разорилась и закрылась. Вот только других изменений с тех пор не случилось. Люди сначала негодовали, а потов и вовсе тихо смиренно приняли всю ситуацию. Ситуацию, в которой они оказались беспомощными проигравшими.

Теперь здание больше не вызывает траура, всё меньше и меньше людей с каждым годом приходит сюда вспомнить погибших пациентов и сотрудников. Теперь здание вызывает интерес у любителей полазить по заброшенным местам, а более младшие строят вокруг него разные байки.

Смерть стала развлечением.

Дело шло к вечеру. Все уже вернулись по домам, лишь вдалеке можно было услышать настойчивый лай собак и ругань из соседних дворов, и то постепенно затихающих. По растрескавшемуся асфальту шагали трое мальчишек двенадцати – тринадцати лет, активно друг с другом переговариваясь. Одеты они были бедно: Старые спортивные костюмы, купленные у недобросовестного китайского производителя, заляпанные пятнами жира и недавно попробованного алкоголя майки с футболками кислотных цветов, а также дырявые кеды, развязанные шнурки которых подпрыгивали при ходьбе.

– Миш, так как там родаки у тебя? – прозвучало из уст мальчика с растрёпанными вспотевшими светлыми волосами. Его щёки были красные, а глаза слегка прищуренные, скорее всего от постоянного недовольства. – А то идёшь унылый, может чё случилось. Ты сразу говори, поможем, если надо!

– Как как… – вздохнул почти лысый высокий друг с широко открытыми глазами, одетый в голубую футболку с серой кофтой. – Во как!

Он тут же закатил рукав, показывая два почерневших синяка вдоль всей руки.

– Еман они жёсткие стали, чё сделал то?

– Да так…курево стащил. – почесав ответ затылок с мелкими волосинками. – А потом попался на ровном месте в коридоре с этой несчастной пачкой, как же меня угораздило! И тут как на зло батя выходит, вроде только лежал телик смотрел. Потом как закричал и понеслась…вроде неделю нормально всё было, без наказаний.

– Миша, ты это давай, не расстраивайся. – похлопал его по плечу низкий парнишка с носом-картошкой и кривыми грязными зубами. – Со мной они часто сижками делятся, так давай я буду приносить, а? Я же взрослый, две стану выпрашивать, они не откажут…, наверное.

– Спасибо, Сань, ты настоящий друг. Но…я откажусь, поскольку свой урок усвоил и попадаться второй раз не собираюсь.

Идущим в маленькие спины своими оранжевыми лампочками светили фонари. На фоне постепенно синеющего неба это смотрелось особенно красиво, да вот только троице было не до красоты. Из-за угла со скрипом выехала старая ржавая машина, которая на всей своей скорости промчалась по глубоким лужам рядом с пешеходами. Струи грязи подлетели ввысь и облили штаны светлого, немного намочив верх.

– Придурок грёбаный, я тебе припомню! – погрозил кулаком вслед обидевшийся.

– Никит, ты это, по тише будь. – сменил тон Миша, начав оглядываться. – Тут люди всё-таки.

– Да какие тут люди…нелюди одни. Стирать теперь это всё, мать моя не будет возиться!

– Может, в таком случае, вернёмся и отложим вашу…затею? – осторожно спросил высокий.

– Ты чё, совсем сдурел? – вскинул брови облитый. – Не, пути назад нет!

Компания подошла к клинике, которая в тёмное время суток выглядела куда более мрачнее. Её передние двери были плотно заколочены досками, а также закрыты на тяжёлый замок. Увидев это, мальчишки пошли в обход, завернув в узкий переулок по правую часть здания. Там повсюду лежали мусорные пакеты и были расстелены пропитые газеты, где обычно собирались компании бездомных. Под ногами хрустели зелёные осколки битых бутылок.

Дощечки закрывали собой все окна по периметру первого этажа…кроме одного. Острых фрагментов от окна практически не осталось, лишь сверху торчало парочку острых кусков. Никита, как главный и смелый в их небольшом коллективе запрыгнул первый, ухватившись за подоконник. Пару раз оттолкнувшись ногами юнец ловко запрыгнул внутрь. Именно так все и пробирались в это злосчастное место.

Следом вскарабкался Миша. Ему, как самому высокому было это проще простого, для этого даже не надо было обладать хорошей физической подготовкой. А вот низкорослого Сашу в его красно-бежевой тонкой клетчатой кофте затащили, схватив за руки.

– А здесь страшнее, чем я представлял.

Друзья обвели взглядом останки первого этажа «Хорматовки». Хоть ущерба от пожара здесь было не так много, а вот ущерба от человека достаточно: Изрисованные и исписанные стены, лежащие --">