Андрей Даньков - Биологическая опасность

составе.

– Пол, мы хотели ещё раз поблагодарить вас и ваш экипаж за то, что спасли наши жизни. – начал Жером, а потом добавил. – И вас лично за то, что сподвигли Хайнца сделать предложение моей Адель.

– Жером, это просто морской закон – спасать тех, кто попал в беду.

– Мы думаем, что… Сделаем совместную фотографию, на прощание. Вместе со всем вашим экипажем.

– Сейчас. Пять минут потерпите?

– Конечно.

Я забежал в салон, и приказал бортпроводникам, и Сельчуку, собраться у трапа самолёта.

– Паш, что случилось? – спросила Оля.

– Французы хотят сделать фото на прощание.

– Сделаем, это ведь, мы их в последний раз видим, да? – спросила Оля.

– Наверное, да. – честно ответил я.

Через десять минут наша общая фотография была разослана по Bluetooth на все наши смартфоны, и настала пора прощаться.

– Жером, если сохранится такая возможность, мы с вами свяжемся.

– Буду рад поговорить с вами, мсье Гоффман.

– И я с вами, герр Кавелье.

Далее я подошёл к Хайнцу с Адель, которые чуть было не плакали от того, что они видят своего Купидона в последний раз.

– Пол, вы… вы не знаете, как вы нам помогли. – сказала Адель по-немецки.

– Помогли не то слово, вы сделали меня способным взять ответственность. Ответственность за свою жизнь, за свою судьбу, за всё, что связано со мной.

– Хайнц, это ты. Ты сам всего добился. Ты отказался от службы в Бунедсвере ради любви. Ты отказался от родной страны, отказался от всего, что тебя связывало с семьёй, и всё это ради любви. Так что это ты всего добился. Помни это.

– Спасибо, герр Гоффман. Если сможете к нам выбраться, вы станете крёстным для нашего первенца?

– Мсье Кавелье знает? – спросил я.

– Нет нет, что вы. Мы с Хайнцом пока не планируем детей.

– Иначе меня выкинут из самолёта. – шутливо заметил Хайнц.

– Так или иначе, в добрый путь, друзья мои. Прощайте. – сказал я на прощание.

– Прощайте, герр Гоффман.

Я отошёл от этой интернациональной парочки, и увидел, как Хайнц, успокаивая плачущую Адель, уводит её в самолёт. Зато чцена Оли с Мишелем меня заинтересовала. Было видно, что они рбъяснялись друг другу в чувствах и каждый из них боролся с необходимостью продолжить полёт в своих экипажах, а значит – расстаться с друг другом навеки.

Внезапно Мишель взял Олю за руку и они пошли к Жерому. Я решил постоять на месте, и не зря. Через десять минут ко мне подошла Оля, и едва она что-то сказала, я сказал:

– Иди за своим счастьем, Оля. Можешь сдать свои обязанность Наташе и идти с Мишелем.

– Но это он летит с нами! – воскликнула Оля. – Жером решил, что любовь он не разрушит, пусть даже и пожертвует членом экипажа ради этого.

– У него есть, ради чего, есть идеология солдата. – сказал по-английски Мишель. – Теперь я с вами.

– Хорошо. Займи место в кабине на откидном кресле. Вещи свои с собой есть?

– Есть, я их сейчас заберу, и пойду к вам.

– Давай.

30 апреля 2029 года. Аэродром “Победилово”, Киров, Россия. 17:40 местного времени

Два “Тигра” со следами от пуль влетели на территорию аэродрома и проследовали на старую полосу, где как раз стоял Ил-62 СЛО “Россия”. После пятнадцати минут стоянки “Тигры” сорвались с места и через минуту подъехали к моему самолёту.

– Фриц! Двадцать минут, и мы будем готовы! Рацию настрой на вторй канал! – крикнул мне Лёха, и я, сбегав в кабину за своей рацией, настроил её на указанный им канал, чтобы поддерживать с ним радиосвязь случись что.

Стоило Лёхе выскчить из своего “Тигра”, как я заметил, что с полосы взлетает звено из 4 истребителей Су-57. Я хоть и профан в плане оружия, но в вопросе авиатехники я разбираюсь очень даже здорово. После того, как истребители, видимо, с подвесными баками, сделали круг над аэродромом, на полосу выехал литерный борт.

Самолёт Миролюбова, после пяти минут стояния на полосе, начал разгон. Понятно, что Ил-62 требует длинную полосу для взлёта, почти три километра, но взлетал он очень тяжело, как будто самолёт был перегружен. Я стоял на ступешьке трапа, наблюдая за взлётом. Честно, хоть и рядом была смертельная угроза, но мне надо было успокоиться.

– Фриц, ты видишь? – возбуждённо спросил меня по рации Лёха, в этот момент собиравший своих парней для эвакуации.

– Нет, а что должен?

– Сразу за полосой.

И вправду, за полосой, где-то в километре от неё появилась какая-то серая полоска дыма, больше похожая на иглу или ниточку. Через несколько секунд эта “ниточка” пересеклась с самолётом Миролюбова, --">