Александр Георгиевич Шишов - Покер пятого курса

рока, звучащего в ушах бетховенской темой судьбы. Существует только один рок – музыкальный, во всём своём эстрадном ритмичном многообразии».

Мы ж идеологически подкованные, идейно воспитанные люди. Меньше месяца тому назад сдали госэкзамен по научному коммунизму. А на втором курсе экзамены по философии диалектического и исторического материализма. Навсегда засело в памяти – материя первична, сознание вторично. За один вечер атеизм не пропьешь и не проиграешь.

И, как мантру, повторяя:

«Материя первична, сознание вторично; материя первична, сознание вторично; материя первична, сознание вторично», – я застегнул молнию дорожной сумки.

Обвешенные пакетами и поклажей, зажав под мышками постельные принадлежности, мы дружно пошли расселяться. Выходя последним и бросив прощальный взгляд на опустевшую комнату, я увидел на подоконнике две колоды карт, прощально отблескивающие на солнце одинаковыми рубашками.

«Забыли?.. Или забыть? Быть или забыть? «Вот в чем вопрос. Достойно ль смиряться под ударами судьбы, иль надо оказать сопротивленье…»

– А нет здесь ударов судьбы, – громко произнес я, и мне послышалось, как слово «судьбы» гулким эхом прокатилось по пустой комнате.

И про себя добавил:

«Встретились два жулика, и один нагрел другого. Это, дружище, жизнь…

Карл у Клары украл кораллы, Клара у Карла украла кларнет. Ну, всё. Проехали. Нормальная житейская ситуация. Коварство – есть, обман – есть, подлог – тоже есть, а ударов судьбы нет.

Но всё-таки каким-то образом нелёгкая занесла нас в Харьков, а селян в нашу комнату и посадила всех за один стол, где они нас обыграли в игру, которая, как мне казалось, новая и редкая? А что скажет по этому поводу теория вероятности? Умалчивает… А теория случайных блужданий?»

Положив свои вещи на матрас ближайшей кровати, я выглянул в коридор. Никого не было. Взял с подоконника две абсолютно одинаковые колоды и, сложив их в одну большую, тщательно перетасовал. Затем, разделив примерно на две равные части, крадучись вышел в коридор и с повадками диверсанта, устанавливающего мины замедленного действия, разложил беспорядочно сложенные карты по выдвижным ящикам двух ближайших буфетов.

– Подарок аспирантам, – приговаривал я, действуя тихо и осторожно, – подарок судьбы.

Наконец, покинув аспирантский отсек, я последним доплёлся до нового жилья.

– Жаль, новоселье отметить не на что, – посетовал я, осмотревшись.

– Да, жаль, – согласился Шура.

Спустя несколько тяжёлых вздохов, он мечтательно добавил:

– У кого-то сегодня обязательно должен быть день варенья.

– День варенья, – повторил я и задумался.

«День варенья» – отличное название для следующего репортажа из харьковского общежития.

--">