Артемида - В самом тихом омуте

вырез на груди, обнажающий кольчугу, от которого отходили золотые лепестки, с плащом закрывающим его левую руку. На поясе висела сумка из кожи, в которой находятся небольшая книга и несколько перьев, на ногах одеты портки в черную полоску и высокие ботинки, уже запачканные в грязи. Двое других, высокий худощавый и чуть меньше ростом, но гораздо сильней, были в светло-серых балахонах, высоких ботинках и портках черного цвета. У обоих за спиной висели небольшие сумки.

Уже рядом подходя к дому, проходя мимо дуба, под которым он и сидел, Мортрит встал, обратив на себя внимание всей группы.

– Это мой сын.

– Единственный? – спросил мужчина в фиолетовой одежде.

– Да

– Ладно, открывайте дом – сказал тот же человек, делая записи в только-что раскрытой книге, напоследок кинув косой взгляд на мальчика.

Девушки в церковных одеяниях буквально на секунды повернули головы в сторону Мортрита и после опустив. Под тканью было не разглядеть их лиц, но стало понятно, что они знают будущее его матери и лишь проявили сочувствие.

Где-то пятнадцать минут внутри дома слышались переговоры и топот множества ног.

– Уносите, вы знаете, что с делать с трупом – вытирая руки платком от крови, держа книгу в подмышке, мужчина подошел к дереву, где стоял Мортрит – Мортрит, верно? Меня зовут, Вигор. Твоя матушка всё рассказала насчёт случившегося, можешь ли ты подтвердить тот факт, что твой, уже ныне покойный, отец напал на тебя?

– Да… Всё верно, вот синяк – с тяжелым вздохом Мортрит произнёс это, дополнительно показывая пальцем на свою шею. – Ч-что теперь её ждёт?

– Мне очень жаль, тебя и твою матушку столько лет терпеть… Её судьба, как и твоя уже известна. Я не очень хотел тебе говорить, но ей уготовано повешенье сегодня на закате. А ты в ближайшие дни, возможно даже сегодня, отправишься из этого богом забытого места в город. За тобой приедет повозка. Мы ещё увидимся, так что до встречи. –

В дом мальчика не пускали, а оставшиеся несколько девушек и его мать были намерены остаться в доме до вечера. Небольшая паника и страх терзали Мортрита, в голове он обвинял себя в том, что случилось и в том, что случится. Ошеломлённый Мортрит направился к реке, к небольшому водопаду, где просидел несколько часов до начала казни. Всё то время у реки он только и думал может ли что-то поменять изредка подобно грому быстро вспыхивали мысли о том, в каком месте он рос, но также быстро они отступали. Не пытался оправдать себя, снять мнимую вину. Нет, в смертях винит только себя.

Солнце приближалось к горизонту, небо сменило монотонный голубой окрас на красный градиент. У своего дома стояли всё те же девушки, которые уже направились к месту казни, взяв в свой контроль, теперь единственного, родственника. Его не ждали, но приняли к сопровождению. Не было ни разговоров, ни переглядываний только долгий путь с опущенной головой и капающими слезами. Чем ближе они приближались к тому месту, тем громче становился хор, в голосах различались не меньше десятка людей, мужчины и женщины пели на непонятном, своём языке. Небольшой холм, на котором растёт красивое, но одинокое древо. Угольный цвет ствола, чем-то похожим на морённый дуб, с продолжительными выпирающими участками, похожими на вены, окутывающие весь ствол по кругу. Множество ветвей раскинувшиеся по округе, создавая густую тень. Мириады небольших листьев пурпурного цвета с белыми вкраплениями. На одной из ветвей крепким узлом закрепилась уже подготовленная веревка, хор всё не умолкал, но помимо сопровождающих девушек никого рядом не было. Чем дольше вслушивались в пение Мортрит и его мать, тем больше появлялась тревога внутри, дрожь проходила по телу.

– Откуда это пе…

– От петли – не давая договорить матери, ответила рыцарь. – Она требует жертвы, которую вы сегодня ей поднесёте

– Могу я в последний раз поговорить с сыном?

– Да, конечно. – Вместе ответили монахини

Отойдя на несколько метров, недолго помолчав думая, что сказать и только собравшись с духом, подобрав нужные слова, но Мортрит опередил её.

– Я.… я не хотел – тихим голосом начал Мортрит, сдерживая слёзы. – Не хотел, чтобы всё так случилось. Прости. – Уперевшись в плечо, выпуская всю горечь слезами продолжил Мортрит

– Ну-у, ты чего, Мортрит. Всё хорошо, не вини себя. Ты не в чём не виноват, слышишь? – ещё сильнее прижала к своему плечу, гладя по голове, тихим тоном пыталась успокоить мать своего ребенка. – Наш последний --">