Матвей Евгеньевич Гребелин - Последний подвиг

Матвей Гребелин Последний подвиг

Ветви елей были так близки друг к другу, что, казалось, создают некий хвойный, тёмно-зелёный потолок. Лошадь, медленно и устало перебирая копытами, семенила в сторону ближайшего поселения, последнего перед Землями Смерти. Уже здесь солнце пропадало совсем, скрываемое огромными серыми тучами, которые в любое время могли разверзнуться дождём, сопровождаемым громом и молнией.

– Потерпи, родная, мы совсем близко, – говорил наездник, – там ты напьёшься и наешься вдоволь перед настоящим приключением.

Этим наездником был молодой Рыцарь, мечтавший о подвиге. Много лет он готовился к этому, тренировался, закалял не только тело, но и дух. И вот настал час, когда ударом меча он мог отсечь камень, на своих ногах, бегом, пересечь самую большую долину королевства, и лучшего момента, чтобы выступить в поход, было не найти. Рыцарь избрал себе такой подвиг, который никому не удавалось совершить уже многие столетия: убить Дракона, охраняющего Замок в Землях Смерти с заточённой там Принцессой. Множество легенд и слухов ползло о том месте, но что именно там было, за исключением Дракона, никто не знал.

Потратив все сбережения на продовольственные запасы, прекрасный доспех, восхитительные меч и щит и облачив Лошадь свою в броню, Рыцарь отправился за подвигом. Направление он знал, да и путь не был тернист. Множество людей ему повстречалось, и каждый узнал о цели его путешествия. Всякий считал необходимым высказать ему совет и устроить проводы. Поэтому дней, когда наш герой был трезв, было значительно меньше, чем дней, когда алкоголь становился частью его крови. "Если так выглядит каждое приключение, – думал он, – то я готов совершать их всю жизнь".

Но чем ближе Рыцарь приближался к цели, тем хуже становилось вокруг. Погода, устройство деревень… Да даже дороги! Больше копыта не цокали по выложенным аккуратно камням, а топтали землю, сплошь состоящую из рытвин и выбоин. Всё чаще приходилось оставаться на ночь в лесу у костра, ибо росло расстояние между поселениями.

Но перемены не были бы столь ощутимы, если бы не менялось самое главное: люди. Рыцаря больше не превозносили, не прославляли, не пили за его успех. Кров и пищу всё чаще приходилось просить самому, а со временем и вовсе пришлось платить за подобные услуги. Герой негодовал, но никак не противился.

Приближалась последняя деревня перед Землями Смерти. Рыцарь был в печальном предвкушении: на крайнем пристанище ему вовсе пришлось останавливаться в таверне, полной клопов.

Лес окончательно переменился: листва не застилала небо – её совсем не было, стволы не создавали непроходимые стены – они стояли на огромном расстоянии друг от друга. В воздухе витала какая-то странная дымка, окрашенная в багровый цвет, и из-за неё свет солнца был мутным, едким и неприятным.

Стали виднеться первые дома последней деревни. Рыцарь обрадовался, ибо в пути он был долго. Его уже мало заботил грядущий приём жителей, ему просто хотелось наесться, напиться и выспаться. Но его ждало разочарование.

Деревня была пуста, ни одного жителя. Дома на окраине уже тронуло время, однако в центре ещё оставались целые. Между жилищами пробегали лесные животные и крысы, на дорогах стояли брошенные телеги. Где-то слышались скрипы и удары двигающихся от ветра ставней.

Рыцарь выехал на некогда бывшую таковой главную площадь. Вся земля была усыпана полусгнившими, полузасохшими листьями, изредка издававшими характерный шум. По кругу стояли лучшие дома этой деревни – в центре жили самые богатые, как и повсюду.

Взгляд Рыцаря резко остановился: то, что сначала он принял за корягу, оказалось старым скрюченным мужчиной, стоявшим у одного из центральных домов. Герой направил Лошадь в его сторону.

– Приветствую Вас, – сказал Рыцарь, спешиваясь.

– И Вам не хворать, господин, – скрипучим сухим голосом ответил старик и посмотрел в глаза новоприбывшего, наклонив голову.

– Что здесь случилось? – Задал Рыцарь единственный интересующий его вопрос.

– Жизнь.

Герой опешил, а его собеседник не торопился продолжать.

– Жизнь на окраине имеет свои особенности, думаю, господин, Вы и сами представляете. Сначала уехали молодые. За ними их родители. Остались одни старики. А наши старики привыкли жить для молодых, и когда их не стало, не стало и смысла. Быстро зачахли. Я старостой был, да и остаюсь. Недолго мне жить ещё. Вам, господин, переночевать где-то нужно, темнеет --">