Фёдор Чеховский - Детектив

что. Хоть жизнь, конечно, трепала его как могла! Он помог мне, в ущерб себе, а я, в свою очередь, старался о его скудном достатке. Денег он не брал, но от еды не отказывался, щедро разделяя стол со мной и приправляя нескончаемыми рассказами. Упоминал он и о дочери, уехавшей давно в столицу. Она писала ему письма, а он исправно отвечал на них, как мог. Каждое воспоминание о ней он неизменно скреплял скупой слезой…

В течение этого рассказа, Камила незаметно достала из рукава какой-то продолговатый предмет, обёрнутый мешковиной, и в спешке сунула его под солому лежака. Арестант ничуть не удивился этому, и лишь монотонно продолжал говорить.

– …а осенью прошлого года он занемог. Возраст и подорванное здоровье быстро познакомили его с проклятой старухой. В последние дни я захаживал к нему, он сильно сдал физически, но отшучивался до последнего вздоха. Вы можете гордиться своим отцом, деточка, и будьте покойны, его хорошо встретили на небесах!

Несколько минут девушка сидела и плакала в полной тишине.

– Прощайте, сударь. Спасибо Вам за всё! И… Бог Вам судья.

Камила вышла из камеры и тут же опустила вуаль. Рувиль успел заметить набухшие от слёз глаза девушки и не стал задавать вопросов. Когда они вышли из здания, она обернулась к префекту и, не дав промолвить ему ни слова, тут же сказала:

– Я признательна Вам, сударь, спасибо! Я не забуду Вашей доброты, но теперь мне надо побыть одной. Мы увидимся очень скоро, как и условились до этого.

Рувиль понимающе промолчал. Она села в карету и удалилась.

Глава III

В оговоренный, долгожданный день, который сулил Рувилю заслуженную, счастливую и обеспеченную старость в браке с прекрасной и неизбалованной девушкой, префекта действительно ждал «сюрприз». К тому же, не один.

"Сударь, Вы проявили чувства самые трогательные и высокие, столь желанные при других обстоятельствах. Однако, вместе с тем, ослабла Ваша хватка и прозорливость.

   Оставляю Вас наедине с Вашим разочарованием. Точно так же, как Вы, с ухмылкой, уничижающей достоинство правосудия, оставляли сотни раз разоблаченных преступников в серых стенах заточения.

   Когда вы будете читать это письмо, ничего вернуть уже будет невозможно, и Ваше недавнее восхождение на трон тщеславия будет омрачено известными событиями.

   Имейте достоинство принять поражение с той честью, с которой Вы, тогда еще совсем юный сыщик, раскрыли своё первое громкое дело…"

Посыльный из префектуры, которого всячески сдерживал дворецкий, застал Рувиля в тот самый момент, когда холодный пот на его лбу не успел ещё обсохнуть от осознания прочтённого «любовного» послания Камилы. Новость о дерзком побеге Лотрека не удивила старого сыщика, но в комнате отчётливо послышался запах горячего сургуча, скрепляющего печатку на приказе о разжаловании префекта…

Через неделю после описанных событий, на постоялом дворе у побережья Атлантического океана, можно было наблюдать обычную, но, вместе с тем, довольно любопытную картину. Молодая девушка, нанимающая несколько дней комнату с мансардой, попросила хозяина подготовить ещё одну комнату, в которую через два дня заселился мужчина старше средних лет, по виду явно другого, низшего сословия. Они разительно контрастировали во всём: хрупкая, изящная, молчаливая дама и мужиковатый, простецкий, напористый и самоуверенный тип, очень подвижный для своих лет и обладающий магнетическим взглядом удава. При общении, однако, свидетелем которого оказаться было крайне сложно, роли их явно менялись – громила был ведомым интеллигентного вида дамой, как только она заговаривала. Всё общение с окружающим миром она предоставляла ему, в чём он явно преуспевал.

На следующее утро после появления мужчины, они попросили подать обед в её номер и не спускались весь день.

– Жан,– обратилась Камила к Лотреку – почему так плохо на душе?

– Лес рубят – щепки летят… когда-то давно, когда ты попросила меня помочь тебе стать таким же как и я, я предупреждал тебя, что наравне с достижениями и победами будет много тяжёлых моментов. Чтобы достичь чего-то в жизни, добиться цели, необходимо переступать не только через себя, а и через…тех, кто идёт медленнее, оказавшись впереди. Впереди такие люди – явно мешают, обогнав их – видишь расстроенные лица, которые и возвращают тебя к жалости. И здесь надо понимать и помнить, что, будучи впереди, они не хотели тебя пропускать из-за своего тщеславия! Жалеть их – --">