Денис Юрьевич Петриков - Зеркало затаённых желаний

В ушах громовым раскатом прозвучали слова на неведомом языке, напоминавшие не столько голос, сколько звук вселенского гонга.

А после сознание потухло.

* * *

И тем не менее, пусть на конторках перед мужчинами и лежали толстые бумажные книги, древностью в помещении и не пахло. На стенах его были установлены отображающие различную информацию мониторы, а по направлению взглядов присутствующих висел занимающий почти всю стену основной монитор.

Один из мужчин внимательно читал лежавшую перед ним книгу, второй, не особо глядя в текст, по памяти повторял заученный ранее речитатив.

Закончив, он повернулся к первому.

Так было заведено, что, если товарищ на взгляд не реагировал, это значило, что он не в настроении говорить или сосредоточен на тексте. Но, ежели обоим хотелось отдохнуть и отвлечься от духовной работы, они встречались взглядами и тратили несколько минут на пустую расслабляющую болтовню.

Первый, поймав взгляд второго, кивнул, мол, слушаю.

— Как тебе новые послушники? — поинтересовался второй.

— Да как всякий молодняк — бестолковые и терзаемые телесными желаниями, — пожав плечами, ответил первый.

— Будто мы не терзаемые… — хмыкнул второй.

— Лучше осваивай приведённые в Великой книге практики. Они умеряют желания тела и обостряют разум, — без всякого пафоса кивнул на лежавшую перед ним книгу собеседник.

На это его товарищ лишь вздохнул и произнёс:

— Порой мне кажется, что все эти практики бесполезны.

— За такие слова тебе может влететь от старшего наставника, — неодобрительно произнёс первый.

— Я периодически без утайки сообщаю ему об этом, — грустно улыбнулся второй.

— Значит, всё не так…

— В смысле, не так? — не понял собеседник.

— Социум и язык навязывают нам желания и их понимание, но это лишь модели разума, а не истинные желания души. Уверен, твои побуждения чисты и возвышенны, а твои «терзания» лишь иллюзорные стереотипы. Наставник видит это, отчего не наказывает, ожидая пока в твоей тупой башке прояснится, — фамильярно хмыкнул первый.

Второй не обиделся.

— М-да, хотел вот отвлечься от духовных тем, а только о них и болтаем, — вздохнул он. — В общем, может ты и прав, но я жду не дождусь, когда мне исполнится тридцать пять и можно будет войти в Ракс. Хочу узнать наконец, что значит жить без запретов, пусть даже только во втором мире.

Первый на это назидательно произнёс:

— Страшись, но не своих желаний, а того, что они могут помешать пробудить твою ВОЛЮ. Без неё ты будешь в Раксе обычным «червем». Вспомни о тех, кто не пробудили ВОЛЮ до входа в Ракс. Большинству из них стёрли память и вышвырнули из послушников…

Второй хотел что-то ответить, но от разговора присутствующих отвлёк тревожный сигнал звукового оповещения. Общая информация на центральном мониторе сменилась. На её месте появилось непримечательное в общем-то лицо темноволосого молодого человека. По бокам от лица высветилось множество прочих — графических и текстовых данных.

— Ну вот, очередная заблудшая душа узрела то, что узреть ей не позволено, — грустно произнёс первый послушник.

Подняв со стола барашек нейроинтерфейса, он нацепил его на ухо, после чего принялся изучать предоставленные системой данные, морально готовясь отдать команду на уничтожение чужого мозга.

— Блин… — мрачно протянул он.

Его товарищ, также изучающий информацию, нахмурился.

Одно дело отправлять к всевышнему поживших двухсотлетних стариков и совсем другое, молодого парня, практически их сверстника. И, судя по предоставленной информации, не просто сверстника, а человека, которому от жизни, скажем так, досталось. Не последним источником сомнений было и отсутствие так называемых «Абсолютных убийств» — показателя, что данный человек никогда никого не убивал. Подобное, для лезущих туда, куда лезть не следует, редкость.

— И какого дьявола его, дурака, занесло в зал Хранителя? — выругался первый.

С надеждой повернувшись к товарищу, он почти жалобно произнёс:

— Я «отправил» предыдущих двух, может в этот раз ты…