Алексей Борисов - Время "Ч"

— Я ошибаюсь или ты что-то не договариваешь?

Михаил оставался совершенно невозмутимым.

— Операция на сердце — сложная штука.

— Миша, давай не темни. Мы с тобой не первый год знакомы, и я давно не мальчик-одуванчик.

Гость вытянул ноги в кресле.

— Боря, ты же прекрасно понимаешь, что на этот раз каждый за себя. Просто не все могут сказать такое вслух.

— Но ты, например, можешь?

— Обожаю твою иронию. Ты и без меня знаешь, что я никогда не буду помогать коммунистам.

Борис Абрамович Березовский, которого столичная пресса неоднократно величала «серым кардиналом» Кремля, прищурился сильнее. Спросил с присвистом:

— Ну а Лебедю? Лебедю помог бы?

Голубоглазый сам, не вызывая официанта, подлил себе горячего кофе. Отпил раз, другой.

— Тот факт, что я нахожусь здесь, говорит скорее об обратном. Но не все разделяют мою точку зрения.

— Это твое логическое допущение?

— Зачем допущение? Твой любимый генерал активно зондирует почву, и не совсем безуспешно. На днях человек от него виделся кое с кем из наших…

— Из кого?

— Из семибанкирщины⁴, — усмехнулся гость, применив расхожее определение, данное верхушке российского бизнеса.

— С кем конкретно?

— Не могу сообщить, прости. Не моя тайна.

Березовский фыркнул, как кот.

— Обаял он кого-то суровой мужской харизмой?

Собеседник олигарха повертел в руках пустую чашку.

— Деловые люди смотрят не на харизму, а на потенциал. На факты, если угодно. А факты сейчас таковы, что по всем опросам Александр Иванович догоняет нашего Виктора Степановича. И не просто догоняет, а имеет шансы перегнать. При таком раскладе во второй тур выйдут Зюганов и Лебедь. Ты сам кого из них предпочел бы?

— Миша, это же конец! Это всему конец! Они этого не понимают, что ли?

— Ну, конец у каждого свой, индивидуальный, — пожал плечами любитель кофе. — Кто-то всерьез надеется его избежать, разложив яйца по разным корзинам. Человек от генерала, кстати, намекал, что Черномырдина даже могут оставить премьером, если будет себя хорошо вести.

— Да оторвут им эти яйца по самое не балуйся! — выкрикнул «серый кардинал», рубанув рукой воздух.

— После пятого ноября⁵ многое поменялось, — заметил человек с голубыми глазами. — Ты сам сказал, что настроения другие, народ другой. Никакие силовики на авантюры по заветам Коржакова и Барсукова⁶ не пойдут, будь уверен. За кого проголосуют, тот и будет царствовать.

Оба помолчали с полминуты.

— Других подробностей не будет?

— Не будет.

— Еще кофе? Или чего покрепче? — сменил тему хозяин.

— Благодарю, я воздержусь. Мне праздновать сегодня ночью. Новый год всё-таки, — вежливо ответил гость и встал с кресла.

Проводив посетителя, владелец особняка некоторое время оставался в одиночестве. Снова включил видеодвойку, снова посмотрел запись выступления премьер-министра, исполняющего обязанности президента России. Сделал полный круг по кабинету, затем поднял трубку одного из телефонов, которые стояли на огромном письменном столе из красного дерева.

— Зайди ко мне, — сказал без приветствия.

Вошедший мужчина, как и его предшественник, был в хорошем костюме, рубашке и галстуке из Лондона. Его редеющие волосы чуть тронула седина, над верхней губой топорщились рыжеватые усы. Большие, по-восточному темные глаза смотрели на самого знаменитого олигарха выжидательно.

— Слышал? — поинтересовался Березовский.

— Слышал. Ничего удивительного. Рыба ищет, где глубже…

— Как ему дали собрать эти подписи? Надо было резать в ЦИКе и не оглядываться ни на чьи жалобы. Нет регистрации — нет проблемы! — словно продолжая спор то ли с самим собой, то ли с ушедшим гостем, принялся рассуждать «кардинал». — Он меня просто дико ненавидит, с ним невозможно договариваться.

— Другие могут договориться, — лаконично произнес человек с восточными глазами.

— Твои люди смотрят за ним? — бросил олигарх, опять хрустнув пальцами.

— Пасут везде, во всех поездках. Пока ничего.

— Надо, надо, чтобы было «чего», и скорее! Может, зря мы «Атоллу»⁷ это дело не доверили?

— «Атолл» зарвался немного. Зарплату им задержали, понимаете ли. Они шахтеры, да? Потерпеть не могли? Сразу интервью давать начали.

Олигарх вздохнул.