Владимир Сединкин (rotmistr80) - IX

Только вот в руках у капрала был фрункский «Максимилиан». Вещь! То ли нашёл где, то ли у противника забрал.

В ста метрах от Беликоффа замерли два противника на ходулях. Пулемёт стреляющий тяжёлыми металлическими шариками попыхивая паром заворчал, и длинная очередь с ювелирной точностью разнесла голову в шлеме ближайшего фрунка. Только кровавое облачко голову окутало.

Второй противник, увидев гибель товарища открыл бешенный огонь по капралу, но тот ловко перепрыгивая с кочки на кочку (будто всю жизнь на болотах прожил) ушёл в сторону от разносящих мох и редкие кусты пуль. Пулемёт в руках Беликоффа опять задрожал и одна из ходуль под фрунком подломилась из-за чего он рухнул на спину в грязь.

Не приближаюсь к поверженному противнику капрал всадил в него длинную очередь из «Максимилиана» после чего отбросил в сторону бесполезный пулемёт.

Прильнувшие к щелям в паровагоне гвардейцы вопили от восторга ровно до того момента пока из вновь возвращавшегося на болото тумана не появился громоздкий силуэт «Скарабея».

БАБАХ! – выстрел из пушки закреплённой в груди машины в щепки разнёс группку чахлых деревьев вместе с холмиком на котором они росли и вроде бы должен был разорвать в клочья капрала, но тот словно кошка сумел ловко метнуться под ноги пускающего во все стороны тугие струйки пара робота.

Что произошло дальше, никто не понял. За спиной парахода что-то лопнуло, полыхнул огонь и стальной гигант зашатавшись упал на колени. Воспользовавшийся этим капрал молнией взлетел по колену и плечу «Скарабея», разнёс длинной очередью бронестекло кабины и выхватив из-за пояса «Zylindergranate» затолкал её внутрь.

- Вот оно чё! – икнул замерший под плечом лейтенанта Бухбергер щурясь от яркой вспышки разнёсшей к чертям кабину парохода.

* * *

- Что прямо вот так и справился в одиночку с тремя фрунками на ходулях и целым «Скарабеем»? – почесал в затылке штабс-капитан Маурер склонившись над лежащим на койке походного госпиталя Августом Хайдером.

Дюжина солдат из взвода лейтенанта находившаяся тут же, дружно закивала подтверждая слова своего командира.

- Ты же меня знаешь сто лет Мартин! – откинулся на подушку Хайдер озорно подмигнув старому товарищу и сослуживцу. – Так всё и было.

- Ну значит герой, - развёл руками штабс-капитан. – Заработал королевский крест и повышение в звании. А на меня он произвёл впечатление чудака.

- Почему? – Хайдер от любопытства забыл про боль в ноге, которая после инъекции обезболивающего немного гудела, и сел на койке.

- Он попросил у меня листок гербовой бумаги.

Раненые гвардейцы снова дружно переглянулись.

- Вот скажи мне друг зачем капралу листок гербовой бумаги? – не унимался Маурер. Он даже снял очки и протёр их чистым носовым платком.

На этом месте внутрь госпиталя влетел надушенный как девчонка духами вестовой в выглаженном безупречном мундире и щёлкнув каблуками натёртых до блеска сапог обратился к сидящему на стуле рядом с лейтенантом Мауреру:

- Господин штабс-капитан, разрешите обратиться к господину лейтенанту?!

- Разрешаю вахмистр.

- Господин лейтенант. Господин полковник приказал привести к нему капрала Беликоффа. Хочет услышат ьег историю. Он случайно не здесь?

Покрутив головой по сторонам Август Хайдер поискал взглядом героя.

- Был где-то здесь. Он у койки Шустера сидел.

Фельдфебель как раз размышлявший о том как бы ему просочится мимо медсестры на улицу и покурить, услышав свою фамилию повернулся к командиру:

- Нет, он со своим листочком куда-то побежал. Сказал срочное дело.

- Точно-точно! – закивал возникший из ниоткуда подпрапорщик Бухбергер. Господин штабс-капитан, господин лейтенант, Беликофф в своей палатке. Письмо пишет на гербовой бумаге, которую ему господин штабс-капитан дал. Старательно так буковки выводит, аж язык высунул.

- Кому хоть письмо-то? – несколько успокоился лейтенант снова откидываясь на подушку.

- Говорит, что маме…