Вячеслав Паутов - Харальд Прекрасноволосый и Зеркало Грядущего

была широким ремнем из шкуры того же животного. Верхняя одежда спускалась до самых колен, а на ногах выделялись диковинные кожаные штаны, широкие и длинные, до самой странного вида кожаной обувки с загнутыми мысками. На голове виднелась остроконечная шапка, тоже из оленьей шкуры. На мгновение Харальду почудилось, будто это подземный житель, гном, называемый норегами цвергом — слишком уж внезапно и неслышно, как по волшебству, появился он здесь. За время общения с наставником в прошлом и долгие совместные скитания по Финнмарку, Харальд стал неплохо понимать язык, на котором говорил финн. Но в этот миг…все языковые познания, как на притчу, покинули молодого норега. А из-за спины вдруг прозвучал до боли знакомый голос…

— Не стреляй! — громко крикнул Ансси на своём языке и вышел вперёд. — Это друг и он со мной!

Видимо наставник не захотел оставлять Харальда без присмотра и всю дорогу бесшумно следовал за ним. Незнакомец же стоял неподвижно, не делая никаких знаков, только тихо прищелкнул языком. Тут же из-за других деревьев и из зарослей появилось с полдюжины его сотоварищей. Они казались разного возраста — от подростка, не больше двенадцати зим, до мужчин куда более старших, у которых борода уже поседела. Однако точно определить их возраст Харальд затруднялся, слишком уж морщинисты были лица большинства пришельцев, да и одежда на всех выглядела одинаковой — из оленьих шкур.

И не было среди них ни единого, кто доставал бы Харальду до плеча, и все они внешне казались одинаковыми: лоб широкий, и скулы широкие, а подбородок, напротив, узкий, отчего лицо обретало необычайные очертания, треугольником. А еще молодой норег заметил, что у некоторых глаза слезятся, будто слишком долго они смотрели на солнце. И тут, совсем кстати, он вспомнил рассказ торгового человека о снеге и льде, царящих тут весьма долгое время, и узнал то, что видел когда-то в Исландии — болезненные последствия солнечной слепоты.

Пришельцы не выглядели воинственно. Каждый имел при себе длинный охотничий лук, но целил стрелу в Харальда только тот, первый, да и то, спустя какое-то время, лук опустил, И напряжение сразу ослабло. Затем последовал краткий спор на языке, который Харальд теперь понимал лучше — он полностью пришёл в себя. И похоже, вожака у них не было — все, включая подростков, высказали своё мнение. До норега же донеслись обрывки фраз, громко сказанных Ансси: «род Каапо…», «мой дед…», «молодой норег спас мне жизнь…», «сын Хальвдана конунга…» «приговор… казнь…». Наконец, они повернулись и пошли, а один из них кивнул Харальду, мол, он должен идти за ними.

Любопытствуя, норег пошел за ними по пятам, по главной тропе. А они даже не оглядывались, здесь ли Харальд, но зато сын Хальвдана конунга, убедился, что их малый рост, не мешает лопарям — таково, как он понял имя их народа, — быть отменными ходоками. Продвигались они по лесу сноровисто, с удивительной быстротой, но совершенно бесшумно. Ансси поотстал, чтобы нагнать Харальда и сопровождать дальше, делясь хорошими новостями по дороге.

— Мы, наконец, нашли мой народ. Ты встретил группу охотников нашего рода, прости, что так вышло, и встреча оказалась неподобающей твоему положению сына конунга всего Северного Пути. Теперь же всё будет хорошо…Наши скитания закончены, молодой господин. Здесь нас искать никто не будет, — по-норвежски произнёс наставник. Говорил он правильно, но медленно и с лёгким акцентом, а это никогда не мешало Харальду понимать его.

Бодрый пеший бросок снверян закончился в их стойбище. Множество палаток стояло на берегу замёрзшей реки. Поначалу сын Хальвдана конунга так и думал, будто это только стоянка охотников, которых он встретил в лесу, но, увидев женщин, детей и собак и даже колыбель младенца, висящую на ветвях дерева, понял, что это — общее, родовое становище. Неподалеку оказались привязанными пять животных странного вида. Что они — олени, было очевидно — их рога сделали бы честь лесным оленям, на которых Харальд охотился с отцом в Вестфольде. Только телом они были вполовину меньше. Однако мелкота их вполне соответствовала людям, которые по норвежским меркам тоже были невысокими.

Тот, кто первым показался беглецам в лесу, подвел их к большой палатке, знаком велел подождать, а сам, наклонившись, вошел внутрь. Сняв с плеч мешки, Харальд и Ансси опустили поклажу на утоптанный снег, сами расположились рядом, а человек, приведший их в --">