Аркадий Глазырин-Уральский - Сценарий фильма «О чём говорят мужчины в Хургаде»

сигнализации у машины не было, а «Буханка» та старая, тупая, карбюраторная — открывается и заводится гвоздём.

Вернёмся же к нашему алкашу в автобусе, а то он там уже заскучал: Пьяный муж спустился в дверную нишу, после чего поднялся на поверхность, и с ликующим видом, тряся бутылкой водки над головой, поведал нам:

— ЦЕЛАЯ!!! НЕ РАЗБИЛАСЬ!!!

Это был настоящий восторг, искренний, первобытный.

Создавалось впечатление, что ему только что вручили ну как минимум Нобелевскую премию. Или даже две. Причём, обе — совершенно неожиданно для него самого.

Мужчина постоял, порадовался и вспомнил о чём он говорил до того:

— Значит, это… Так… Сколько я тебе должен?

— Нисколько, — ответил ему я, — Вы ведь всё уже заплатили.

— Дааа??? — удивился мужчина и захлопал ресницами.

— Да! Перед тем как бутылка упала. Помните как она упала?

Мужчина растерянно кивнул мне, икнул, посмотрел по сторонам и увидел вокруг человек двадцать, которые дружно кивали ему, подтверждая тем самым мои слова: ЗАПЛАТИЛ ОН. Другого варианта и быть не может: З А П Л А Т И Л!!!

— Что же это такое?! — подумал несчастный, и голова у него закружилась. — Неужели начинаются те самые, зловещие провалы в памяти? — после чего попытался собраться и восстановить недостающее звено в цепочке событий, которое ускользнуло от него как та бутылка водки… Но… Увы… Ничего из этого не вышло. На эпизоде с падением бутылки воспоминания его резко обрывались, а дальше там зияла большая чёрная дыра. Процесса передачи денег он в упор не помнил.

— А… сколько я заплатил? — Степан попытался осторожно вытащить из меня недостающий блок данных.

— Сто шестьдесят восемь рублей! — уверенно ответил я.

— Так что будьте спокойны — больше Вы ничего не должны.

Взгляд алкаша надо было видеть. Он настолько потрясённо шарил глазами по сторонам, что становилось ясно — таких огромных денег давно уже не ночевало в его карманах…

Решив, что нам пора разнообразить действие, я повернулся к командиру отряда, встав, таким образом, по центру воображаемой линии между алкашом и ним, после чего указал командиру взглядом сперва на алкаша слева, а затем на коробку справа, которая покоилась на рюкзаках и находилась на уровне пояса, выражением лица давая понять, что хорошо бы было открыть её и посмотреть туда внутрь. (Камера на меня).

Командир всё понял правильно, нагнулся, двумя руками раздвинул ягодицы крышку, после чего я одной левой посадил себе на правый рукав совершенно белую мышь, которая цепко держалась лапками за ткань и даже не пыталась “свалить”.

Я всем корпусом повернулся к алкашу:

— Судя по Вашему виду, вчера Вы после водки пили портвейн… Это так?

Ответа не последовало, ибо наш алкаш, увидев грызуна, выкатил глаза и с удивлением воскликнул:

— О! Мышь!!!

(Должен отметить, что добрая половина зрителей со своих рядов фокуса с мышью увидеть просто не могла и поэтому после таких слов в нашем передвижном театре без занавеса наступила тишина, нарушаемая лишь гулом мотора).

— Где??? — спросил я, и повернулся к командиру так, что моя правая рука оказалась вне поля зрения алкаша.

Командир снял мышь, после чего я повернулся к нашему “бухарику” и повторил вопрос:

— Где мышь?

Алкаш посмотрел мне на руку и сконфуженно констатировал:

— Хмм… Нету мышЫ…

Я повернулся вправо, как бы ища мышь там, и она вновь оказалась на моём правом рукаве.

Снова поворот влево.

Восторженный возглас алкаша:

— Ха!!! Есть мышА!!!

Исходная позиция, уборка реквизита, поворот влево.

— Хм… Нету мышЫ… Хуня какая-то… — сделал вывод мужчина и, с опаской поглядывая туда, где была мышь, стал жадно поглощать пиво уже без остановок.

Тут у нас образовалась пауза, которую гармонично заполнили звуки струн — это стройотрядовец, сидевший на высоком “троне” кондуктора, расчехлил акустическую гитару с двумя белыми полосками на грифе, вывел вступительные аккорды «ЧАЙФ-овского» хита «Ой-Йо» и тоскливо пропел знакомые всем слова:

C G Am Fmaj

— От старых друзей весточки нет — грустно.

C G Am Fmaj G

Задние ряды дополнили: — А на душе от свежих газет пусто.

C G Am Fmaj

— И от несвежих — невелика потеха, — добавил солист.

C G Am Fmaj G Fmaj Am

— Правда, вот был армейский дружок — уехал… Уехал, уехал! — пропели вместе с ним задние ряды.

C G Am Fmaj

— Ой-йо, ой-йо, ой-йо! — негромко, но синхронно покатилось с --">