Таня Белозерцева - Наследие из сейфа № 666

все поголовно, в том числе и Вижн, более чем убежденный холостяк. Стемнело-запозднело на улице, девушки по домам засобирались, парни, как истые английские джентльмены, взялись их проводить. Вижну в пару и задачу досталась Люси. Что ж, пошли… дорожка странная попалась, гористая и косенькая, приходилось по ней зигзагами пробираться — вправо-влево. Дошли до домика, который Люсе по наследству от деда достался, благодаря чему она и смогла приехать на родину. До-о-олго-долго прощались, обменивались обещаниями и телефонами на одном листе бумажки, наконец догадались порвать пополам, получив по две половинки номера, разошлись. Снова идут по гористой зигзагообразной дорожке — вправо-влево… Дошли до дома Вижна.

Вот тут-то в их нетрезвые головы и закралось подозрение, что что-то здесь не так…

— Слу-ш-шай… а кто кого провожает? — озадаченно спросил Вижн.

— Мы… меня… тебя? — с трудом сориентировалась Люся, пристально оглядывая его грудь. — Так, ты цел, невредим, доставлен домой в целости и сохранности. А теперь я пойду домой…

«Это — судьба!» — твердо решил Вижн.

Эпилог второй

Джейн глубоко вздохнула, томно и сладко потягиваясь, оглядывая сиреневые горизонты — Долина Бестиария процветала: появились новые виды животных, даже такие, которых в Книге никогда не бывало, и Гарри пришлось собственноручно вписать их имена…

Появление Гиппогрифа Хагрида и Арабской Лошади внесло в Долину свежую струйку жизни, создав чудесные гибриды: от союза крылатого Пегаса и Единорога с приливом крови Элизабет был создан великолепный экземпляр Аликорна — Пегаса-Единорога, удивительного крылатого коня с рогом на лбу. Сам Гиппогриф отлично прижился, как и Арабская Лошадь. От союза Грифона и Гиппогрифа родились Гиппоруны-Янусы, совершенно невероятные грифы-кони, умеющие жить в обеих ипостасях.

Василиск взял бразды правления в своей долине, и теперь она тоже процветала — цвела и плодоносила, и новые василиски теперь рождались правильно — через размножение с Балионисками.

По земле скользнула тень двух Драконов, Джейн невольно улыбнулась, провожая их взглядом — Моисея и его приемную дочь Нирвану, всё-таки чудеса случаются. То ли стараниями Моисея, то ли волшебство места подействовало, но Нирвана научилась разговаривать.

Повернувшись, Мантикора скакнула в траву, спеша к Сосне Свиданий: пора было доложить Гарри, что в Бестиарии всё в порядке. Гарри был не один. За его бедром пряталась маленькая девочка, светленькая и испуганная.

— Ну, Софи, познакомься с тётей Джейн, она добрая и тебя не обидит.

Мантикоре Гарри объяснил следующее: на глазах у малышки только что ранили папу-полицейского, вообще-то его могли убить, но он, Гарри, успел вмешаться, и пуля маленько изменила траекторию полета. Мать малышки неизвестно где, отца увезла скорая, на той чужой улице ребёнка никто не знал, поэтому пусть она тут погостит, пока там разберутся?

— Конечно, Гарри, — подала с дерева голос Гамаюн. — Пусть Софи погуляет здесь, успокоится. Значит, ты предпочел вмешаться? — тихо спросила она, когда малышка отошла с Мантикорой Джейн посмотреть на ярких бабочек. Гарри дернул плечом.

— Пришлось. Не хотелось мне, чтобы она своему родственнику тоже задавала вопросы, как моя мама спрашивала отца, почему волшебники не вмешиваются в жизнь простых людей. Ведь мы можем, и нам это ничего не стоит…

— Ты немножко ошибаешься, Гарри, — мягко улыбнулась Гамаюн. — Это очень даже стоит. Ты подарил ребёнку веру в чудо. Уверенность в завтрашнем дне. И ты подарил ей счастье — прожить и вырасти в полной семье с любящими родителями. Ты исполнил свое обещание для дедушки — стал хорошим, настоящим добрым волшебником.

Гарри тихо засмеялся, подозвал малышку и протянул ей созданное из воздуха, из ниоткуда, лакомство — молочную шоколадку на палочке. В конце концов, законы Гэмпа он никогда не соблюдал…

--">