Максим Леонов - Смертельный лабиринт

без раздумий отвечал – журналист. Сергей действительно был членом Союза журналистов и довольно часто публиковался в различных изданиях, хотя официально не числился ни в одном СМИ. Но основные свои деньги он зарабатывал отнюдь не статьями. На Западе его занятие назвали бы инсайдерством. Но Запад не Россия, а потому то, чем занимался Сергей, серьезно отличалось от того, что вкладывали в понятие «инсайдер» составители современного словаря иностранных слов.

К нынешней своей деятельности Сергей шел извилистым путем. Родился он в Мурманске, в семье моряка дальнего плавания и учительницы. Достаток родителей был приличным, а по советским временам даже можно сказать, что семья Сергея была довольно богатой. Отец жил дома, дай бог, три месяца в году, все остальное время мотаясь по морям, по волнам. Мать, переживая, что ребенок без отцовской руки может вырасти «маменькиным сынком», вела себя с ним очень строго. А в девятилетнем возрасте отдала его в секцию бокса. Сергей боксировал не долго. Через три года он перешел в секцию самбо, которую открыл бывший майор милиции и мастер спорта, Михаил Михайлович Карпенко. Михалыч, как называли бывшего милиционера практически все вокруг, был в районе личностью легендарной. Отношение к «народной милиции» у этого самого народа разнообразное. Но даже бывшие зэки, которых в их относительно благополучном районе проживало довольно много, никогда не ругали Михалыча. Даже несмотря на то, что некоторых из них именно Михалыч отправлял в очередную «поездку к “хозяину”»^[1].

Михалыч не был святым ментом. В его работе всякое случалось. Но было в нем то, что заставляло относиться к нему с уважением самых отмороженных «сидельцев» и сослуживцев. Михалыч никогда не БРАЛ и ВСЕГДА держал слово, которое давал. Некоторые его товарищи подобной щепетильности не понимали. Многие из них искренне считали, что если это пойдет на пользу делу, то слово, данное уголовнику (!), можно и нарушить. Но Михалыч свято придерживался своего правила. Во всем же остальном он оставался обычным ментом. Мог и по роже съездить, и навесить на строптивых задержанных пару «глухарей», которых те явно не совершали (чтобы статистику поправить), да и мало ли чего еще случалось. Но два своих «рыцарских зарока» соблюдал рьяно. За что и уважали.

В 1982 году Михалыч во главе группы сыскарей поехал брать двоих грабителей. В то время преступники еще не имели привычки таскать с собой оружие и стрелять направо и налево, по поводу и без повода. А потому особого сопротивления милиционеры не ожидали. И нарвались…

Как позже показало расследование, грабители накануне залезли в квартиру, в которой жил член Общества охотников и рыболовов. В нарушение всех правил, ружье хозяин квартиры держал не в сейфе, а повесил на ковер, а чтобы совсем уж жизнь грабителям медом показалась, патроны он тоже в сейф не запирал, а держал в письменном столе. Вот они и прихватили ружьишко с патронами вместе с импортным магнитофоном, кожаной курткой, хрусталем и золотыми украшениями. А когда уже покидали квартиру, вернулся ее владелец. Недолго думая, хозяина отоварили по головушке монтировкой. Да так хорошо приложили, что кровь просто брызнула во все стороны.

Пострадавший остался жив, но грабители решили, что тот убит. А потому, когда к ним приехали менты, решили поерепениться. Мол, все равно на руках кровь, а потому зачем сдаваться? И жахнули картечью прямо через дверь. Михалыч стоял в проеме двери и принял на себя основную порцию заряда. Бронежилеты в ту пору милиционеры видели разве что на картинках, а простой ментовский бушлат защитить от картечи не смог. Почти год Михалыч провалялся в больнице, перенес несколько операций, но выкарабкался. Однако первую группу инвалидности ему впаяли и из милиции пришлось уйти. Некоторое время Михалыч помыкался в поисках работы, а потом впал в депрессию и начал пить. Но бывшие коллеги пропасть оперу не дали. Выбили в местном районо помещение и ставку детского тренера. Ремонт делали, что называется, всем миром. Получилось очень неплохо – и появился в районе приличный спортивный зал.

Сергей своего отца любил и уважал. Но Михалыч стал для него чем-то бо́льшим, чем родной отец, постоянно пропадавший в морях. В глазах пацанов из секции Михалыч был квинтэссенцией настоящего мужчины, ко всему еще и награжденным боевым орденом. Он был строг, но справедлив. Для каждого своего ученика он находил свой подход, свои --">