Александр Дюма - Три мушкетера. Том первый

безъ всякихъ другихъ украшеній, кромѣ обыкновенныхъ прорѣзовъ, изъ которыхъ высовывалась рубашка. Камзолъ и штаны, хотя и были новы, но казались измятыми, какъ дорожное платье, долгое время лежавшее въ чемоданѣ.

 Д'Артаньянъ подмѣтилъ всѣ эти подробности съ быстротою самаго строгаго наблюдателя и, безъ сомнѣнія, съ тѣмъ чувствомъ инстинкта, который говорилъ ему, что этотъ незнакомецъ долженъ имѣть большое вліяніе на его будущность.

 Такъ какъ въ ту минуту, когда д'Артаньянъ устремилъ свой взглядъ на господина въ фіолетовомъ камзолѣ, кавалеръ этотъ сообщилъ о беарнской лошадкѣ одно изъ своихъ самыхъ ученыхъ и глубокомысленныхъ объясненій, оба его слушателя разразились громкимъ смѣхомъ и даже на лицѣ самого разсказчика, противъ обыкновенія, скользнула слабая улыбка, то на этотъ разъ нельзя было болѣе сомнѣваться, что д'Артаньянъ былъ дѣйствительно оскорбленъ. Убѣжденный въ этомъ, онъ надвинулъ беретъ на глаза и, стараясь подражать нѣкоторымъ придворнымъ манерамъ, подмѣченнымъ имъ въ Гасконіи у путешествующихъ вельможъ, онъ подошелъ, положивъ одну руку на рукоятку шпаги, а другою упираясь въ бокъ. Къ несчастію, по мѣрѣ того, какъ онъ приближался, гнѣвъ все болѣе и болѣе ослѣплялъ его; вмѣсто надменной, полной достоинства рѣчи, которую онъ приготовилъ для вызова по всей формѣ, онъ не нашелъ сказать ничего, какъ грубую колкость, сопровождая ее бѣшенымъ жестомъ.

 -- Эй, милостивый государь, воскликнулъ онъ,-- вы, который прячетесь за этимъ ставнемъ! Да, вы. Скажите-ка, надъ чѣмъ вы смѣетесь, и мы посмѣемся вмѣстѣ!

 Господинъ, къ которому онъ обратился, медленно перевелъ глаза съ лошади на всадника, точно ему нужно было нѣкоторое время, чтобы понять, что эти странныя слова были обращены къ нему; затѣмъ, когда онъ не могъ уже болѣе въ томъ сомнѣваться, брови его слегка сдвинулись, и послѣ довольно длинной паузы съ ироніей и заносчивостью, не поддающимися описанію, онъ отвѣтилъ д'Артаньяну:

 -- Я не говорю съ вами, милостивый государь!

 -- Но я говорю съ вами, я!-- вскричалъ молодой человѣкъ, раздраженный этой смѣсью наглости и хорошихъ манеръ, приличія и высокомѣрія.

 Незнакомецъ поглядѣлъ на него еще съ минуту съ своей легкой усмѣшкой и, удалившись отъ окна, медленно вышелъ изъ гостиницы, чтобы стать въ двухъ шагахъ отъ д'Артаньяна, какъ разъ противъ его лошади. Его спокойный видъ и насмѣшливое выраженіе лица удвоили веселость тѣхъ, съ которыми онъ разговаривалъ и которые остались у открытаго окна.

 Д'Артаньянъ, увидѣвъ, что онъ приблизился, вынулъ на цѣлый футъ свою шпагу изъ ноженъ.

 -- Въ самомъ дѣлѣ, эта лошадь цвѣта лютика, или скорѣе она была такою въ своей молодости,-- продолжалъ незнакомецъ, возобновивъ начатыя имъ наблюденія и обращаясь къ своимъ слушателямъ, бывшимъ у окна, повидимому, нисколько не замѣчая раздражительности д'Артаньяна, который, однако, гордо стоялъ какъ разъ между ними,-- это очень извѣстный цвѣтъ въ ботаникѣ, но до сихъ поръ очень рѣдко встрѣчаемый у лошадей.

 -- Надъ лошадью смѣется тотъ, кто не посмѣлъ бы смѣяться надъ ея владѣльцемъ! вскричалъ взбѣшенный послѣдователь Тревиля.

 -- Я смѣюсь не часто, милостивый государь, возразилъ незнакомецъ,-- что можете вы и сами замѣтить по выраженію моего лица, но тѣмъ не менѣе я очень стою за сохраненіе за мной привилегіи смѣяться тогда, когда мнѣ этого хочется.

 -- А я, вскричалъ д'Артаньянъ,-- не хочу, чтобы смѣялись тогда, когда мнѣ это не нравится!

 -- Въ самомъ дѣлѣ, милостивый государь? продолжалъ незнакомецъ, болѣе спокойный, чѣмъ когда либо,-- ну, что же! это вполнѣ справедливо -- и, повернувшись на каблукахъ, онъ хотѣлъ вернуться въ гостиницу черезъ главную дверь, подлѣ которой д'Артаньянъ, еще подъѣзжая къ гостиницѣ, замѣтилъ совершенно осѣдланную лошадь.

 Но д'Артаньянъ былъ не такого характера, чтобы отпустить безнаказанно человѣка, имѣвшаго дерзость посмѣяться надъ нимъ. Онъ выдернулъ свою шпагу совсѣмъ изъ ноженъ и пустился въ погоню съ крикомъ:

 -- Вернитесь, вернитесь же, господинъ насмѣшникъ, не то я ударю васъ сзади!

 -- Ударить меня?! сказалъ незнакомецъ, сдѣлавъ быстрый поворотъ на каблукахъ и бросивъ на молодого человѣка взглядъ, въ которомъ было столько же удивленія, сколько и презрѣнія.-- Полноте, полноте, любезный, вы съ ума сошли!

 Затѣмъ вполголоса, какъ бы говоря съ самимъ собой:

 -- Досадно, продолжалъ онъ:-- какая находка для его величества, который всюду ищетъ храбрыхъ молодцовъ, чтобы завербовать въ --">