Библиотека knigago >> Литература по эпохам >> Литература ХX века (эпоха Социальных революций) >> Раннее (сборник)

Александр Исаевич Солженицын - Раннее (сборник)

Раннее (сборник)
Книга - Раннее (сборник).  Александр Исаевич Солженицын  - прочитать полностью в библиотеке КнигаГо
Название:
Раннее (сборник)
Александр Исаевич Солженицын

Жанр:

Русская классическая проза, Литература ХX века (эпоха Социальных революций)

Изадано в серии:

Солженицын А.И. Собрание сочинений в 30 томах #18

Издательство:

Время

Год издания:

ISBN:

978-5-9691-1357-2

Отзывы:

Комментировать

Рейтинг:

Поделись книгой с друзьями!

Помощь сайту: донат на оплату сервера

Краткое содержание книги "Раннее (сборник)"

В восемнадцатый том 30-томного собрания сочинений А. И. Солженицына вошли его повесть в стихах «Дороженька», неоконченная повесть «Люби революцию», стихи. Их публикации предпослано авторское пояснение: «Здесь помещены мои ранние произведения тюремно-лагерно-ссыльных лет. Я складывал их в уме и нёс в памяти все лагерные года, не доверяя бумаге. Они были моим дыханием и жизнью тогда. Помогли мне выстоять». Тексты снабжены обширными комментариями.

Читаем онлайн "Раннее (сборник)" (ознакомительный отрывок). [Страница - 3]

в пять утра.

Как по Канту время мерь –

он в шесть пройдёт по дворику

И вернётся записать, что понял

в утре чистом.

Хочет стать он, как и я, историком,

Но для этого ещё – экономистом.

Том за томом я гоню взаглот,

Я истерзан весь, я в спор нырну с наскока,

Взор застит восторженно слеза, –

Он мне тихо, мудростью Востока:

«Прежде, нежели открыть свой рот,

Друг, открой глаза!»

Это – то влеченье, род недуга,

О котором написал поэт:

Книга, стол и мы друг против друга, –

Никого на свете больше нет!

Распадутся волосы-неулежни мои{9}

Над лицом горячечным, но бледным,

Ближе – сходимся – яснеем – и! –

Запись отточённая о выводе последнем.

И не жаль обоим эту странную,

Без вина, без девушек сухую юность нашу…

…Вот и ужин! Ложки расписные деревянные

Мы вонзаем в ячневую кашу.

После ужина на сене в лодке мягко.

Лёгкой зыбью чуть вздымается корма.

Всю Историю – от нас до братьев Гракхов,

Высветил прожектор Марксова ума.

Маркс! – как меч, рубящий путаницу партий!

Не блуждать у Лейбница, у Юма, у Декарта,

Только-только вылупясь из жёлтеньких скорлуп,

Держим в клювах Истину и мечем взоры вглубь!

Есть закон движения! Другого Абсолюта

Нет! И как там было – сердобольно, круто,

Нравилось, не нравилось, – минует постепенно.

Всё пройдёт: Сената гнев и курий плеск и пена.

Желчь упрёков, звон разящих слов

Не всплывут на высоту веков.

Воин Рим, бронёю перевитый!

Шаг Истории, не знающей пощады! –

Гордое отчаянье самнитов,

Умное безсилие Эллады,

Ярость Брута, Ганнибала гений –

Всё должно быть сметено и сбито,

Что само не станет на колени.

Dura lex, sed lex[1]. Во всём закон.

Ничего, что б в сторону свернуло.

Ничего? И даже шут Нерон?{10}

И кровавое захлёбыванье Суллы?

Фатализм! Эклектика! Неверно!..

…Но Андрей молчит и дышит мерно

В лад дремотным заплескам волны.

И спине тепло от дружеской спины.

За ночь иней нас покроет впробель.

Утром вспрыгнем, зубы бьёт ознобик,

И – бултых в синеющую воду!

Холодом озноб тот вышибить приятно!

И – бегом, в чём родила природа,

По камням! на взгорок! и обратно

На песок! поборемся! и в танец!

Дикарём разнузданным пляши,

Пока тело вызорит румянец,

Да ори! – всю Волгу полоши!

А теперь хватайся каждый за весло –

Оттолкнулись! Понесло!

Солнышко пригреет – не гребём, лежим.

Лодку сносит тихо, мы себе зубрим –

Снова диамат, латынь и древний Рим.

Купим яблок, тут их мерят на ведро,

И грызём, и дремлем… Всё б у нас добро,

Только ни брезента, ни плаща –

И на небо часто смотрим, трепеща.

От грозы, дождя мы беззащитны.

Как нам стал понятен первобытный

Ужас перед силою богов:

Только что покинули мы крыши

Наших равнодушных городов –

И уже иначе видим, слышим,

Туча наплывёт – мы сжались, мы не дышим,

Ветер кажется – злопамятный, живой,

«Завтра я…» – не скажем, верим в глаз дурной.

Завтра день – смотри ещё какой!..

На недели тучами затянет

Небо. Будет Волга холодна,

Заколышется, волною спорной станет

Глину выворачивать со дна.

Попадись тогда на волнобое!

Повернись бортом! –

Пляшет, мечется седое, водяное

То на этом, то на том!

Берег в брызгах. Чёрно дышат трубы.

Грязь на пристанях. И дождь – безугомонь.

Шутки грузчиков и ругань дерзко грубы,

Но и труд их стоит этой ругани.

Экую ворочают махину!

В сорок рук вздымают! Ну как рухнет?..

«Э – э – эх, ду – би –  на!..

Ух –  нем!!

Зелёная! Сама пойдёт! Сама пойдёт!

Подёрнем! Подёрнем!»{11}

Вымахали с покриком задорным –

Там, голубушка! – и с паром, хрипом, храпом

Сыпят, топают, валят на берег трапом.

Те мешки подкинули, те бочки катят ловко…

Третьяковка??

Обогнали Англию в лебёдках, кранах, планах, –

Так откуда ж этих дьяволов-то рваных?!.

Дождь и дождь. Уж нам не плыть сегодня.

Подгребаем к дебаркадеру под сходни –

Всё же крыша, хоть и брызжет из щелей  –

И идём в черёд порыскать чаю.

Новодевичье в лаптях тебя встречает

И в азямах рваных Сенгилей.

Райпартпрос, Райком и Райкомол,

Райуполминзаг и Райзаготконтора.

И районный юродивый, полугол,

Смуглогрудый, клянчит у забора.

Чаю мне! – продрог на сумрачной

Оставить комментарий:


Ваш e-mail является приватным и не будет опубликован в комментарии.