Автор неизвестен , Октавиан Август (Гай Юлий Цезарь Октавиан Август) , Тукциан , Пентадий , Региан , Линдин , Флор , Тибериан , Луксорий , Авсоний , Клавдиан , Рутилий Намациан , Авиан , Галлиен , Авит , Репосиан , Пониан , Алким , Веспа , Немесиан , Сульпиций Луперк , Аполлинарий Сидоний , Драконтий , Максимиан , Боэтий - Поздняя латинская поэзия

позднейших поэмах о сотворении мира.

(обратно)

1086

МАКСИМИАН

Перевод по изд.: Poetae Latini minores, rec. et emend. Aem. Baehrens, v. V, Lps., 1883. Об авторе известно мало: он был из «этрусского рода» (5,5 и 40), в молодости пользовался покровительством уже знаменитого Боэтия (3, 48), получил в Риме известность как оратор и поэт (1, 9–13), упоминается (если это он) в переписке Кассиодора, а в старости (5, 1–2) ездил послом из Рима в Константинополь. От него остался цикл из 6 элегий: первая содержит общие скорбные рассуждения о былой юности и печальной старости, вторая повторяет их в конкретном обращении к Ликориде, три следующие описывают (с нарастающей выразительностью) его любовные приключения разных лет, шестая служит кратким заключением. В своей эротической топике Максимиан опирался на «Любовные элегии» Овидия (знаменитая элегия Овидия III, 7 послужила несомненным образцом для 5 элегии Максимиана), а классическая гладкость его стиха и языка была такова, что в средние века он служил школьным чтением, а первый издатель 1501 г. приписал его стихи Корнелию Галлу, поэту эпохи Августа.

М. Гаспаров

(обратно)

1087

БОЭТИЙ

Перевод сделан по изд.: Anicii Manlii Severini Boetii Philosophiae consolationis libri V, ed. R. Peiper, Lps., 1871. Все четыре переведенные стихотворения написаны разными размерами (фалекием, адонием, гликонеем, каталектическим двусложным тетраметром): исключительное для своего времени богатство лирических метров в «Утешении философией» служило набором образцов для всего раннего средневековья.

(обратно)

1088

I, 4. Стихотворение входит в увещевательно-обличительную речь Философии, навещающей Боэтия в его заточении и выговаривающей ему за чрезмерную чувствительность к ударам судьбы. Уроки философской атараксии должны были бы наперед защитить от такой чувствительности, и если этого нет, значит, уроки были плохо усвоены, и их надо повторить заново. Начало стихотворения построено по образцу знаменитой оды Горация о непоколебимом мудреце (III, 3: «…пускай весь мир, распавшись, рухнет — чуждого страху сразят обломки»); наряду с бурей на море и молнией в грозу Боэтий включает в свой перечень стихийных смут извержение Везувия: такие извержения были весьма редки, но одно из них имело место в 512 г., лет за десять до этих строк. Для миропонимания Боэтия очень важна идея богоустановленной мировой гармонии, соответствие которой — невозмутимость мудреца; духовная любовь к высшему благу движет и совершенным человеком, и небесными телами (ср. заключительный стих «Рая» Данте); поэтому мнимые победы хаоса в мире природы, застящие эту гармонию, — тем более содержательные символы духовных искушений и смущений.

(обратно)

1089

I, 7. Философия переходит от укоризн к увещаниям: изгнание страстей, добровольный отказ от земной надежды есть способ очистить зрение ума. О Южном Австре (сирокко) идет речь, между прочим, в вышеупомянутой оде Горация, III, 3.

(обратно)

1090

III, 12. Стихотворение завершает диалог Философии и Боэтия на онтологические темы. Излагается миф об Орфее (Фракийце) в аллегорической интерпретации. Грозные карательницы (ст. 31) — Фурии; пещера (ст. 55) — ходовой неоплатонический символ дольнего мира.

(обратно)

1091

V, 2. Ст. 1–2. Гомер «Илиада», I, 605; V, 120; «Одиссея», VIII, 485.

С. Аверинцев

(обратно)
--">