Гесиод - Теогония

Теогония (О происхождении богов)

С Муз, геликонских богинь, мы песню свою начинаем.

На Геликоне^[1] они обитают высоком, священном.

Нежной ногою ступая, обходят они в хороводе

Жертвенник Зевса-царя и фиалково-темный источник.

Нежное тело свое искупавши в теченьях Пермесса^[2],

Иль в роднике Иппокрене^[3], иль в водах священных Ольмея^[4],

На геликонской вершине они хоровод заводили,

Дивный для глаза, прелестный, и ноги их в пляске мелькали.

Снявшись оттуда, туманом одевшись густым, непроглядным,

¹⁰ Ночью они приходили и пели чудесные песни,

Славя эгидодержавца Кронида с владычицей Герой,

Города Аргоса^[5] мощной царицею златообутой,

Зевса великую дочь, синеокую деву Афину,

И Аполлона-царя с Артемидою стрелолюбивой,

И земледержца, земных колебателя недр Посейдона,

И Афродиту с ресницами гнутыми, также Фемиду^[6],

Златовенчанную Гебу-богиню^[7] с прекрасной Дионой^[8],

С ними — Лето^[9], Иапета^[10] и хитроразумного Крона^[11],

Эос-Зарю и великого Гелия с светлой Селеной^[12],

²⁰ Гею-мать с Океаном^[13] великим и черною Ночью,

Также и все остальное священное племя бессмертных.

Песням прекрасным своим обучили они Гесиода

В те времена, как овец под священным он пас Геликоном.

Прежде всего обратились ко мне со словами такими

Дщери великого Зевса-царя, олимпийские Музы:

«Эй, пастухи полевые, — несчастные, брюхо сплошное!

Много умеем мы лжи рассказать за чистейшую правду.

Если, однако, хотим, то и правду рассказывать можем!»

Так мне сказали в рассказах искусные дочери Зевса.

³⁰ Вырезав посох чудесный из пышнозеленого лавра,

Мне его дали, и дар мне божественных песен вдохнули,

Чтоб воспевал я в тех песнях, что было и что еще будет.

Племя блаженных богов величать мне они приказали,

Прежде ж и после всего — их самих воспевать непрестанно.

Впрочем, ну, как я могу говорить о скале или дубе^[14]?

С Муз песнопенье свое начинаем, которые пеньем

Радуют разум великий отцу своему на Олимпе,

Все излагая подробно, что было, что есть и что будет,

Хором согласно звучащим. Без устали сладкие звуки

⁴⁰ Льют их уста. И смеются палаты родителя — Зевса

Тяжкогремящего, лишь зазвучат в них лилейные песни

Славных богинь. И ответно звучат им жилища блаженных

И олимпийские главы. Богини же гласом бессмертным

Прежде всего воспевают достойное почестей племя

Тех из богов, что Землей рождены от широкого Неба,

И благодавцев-богов, что от этих богов народились.

Зевса вторым после них, отца и бессмертных и смертных,

[В самом начале и в самом конце воспевают богини,—]^[15]

Сколь превосходнее всех он богов и могучее силой.

⁵⁰ Племя затем воспевая людей и могучих Гигантов^[16],

Радуют разум великий отцу своему на Олимпе

Дщери великого Зевса-царя, олимпийские Музы.

Семя во чрево приняв от Кронида-отца, в Пиерии^[17]

Их родила Мнемосина^[18], царица высот Елевфера^[19],

Чтоб улетали заботы и беды душа забывала.

Девять ночей сопрягался с богинею Зевс-промыслитель,

К ней вдалеке от богов восходя на священное ложе.

После ж того как исполнился год, времена обернулись,

Месяцы круг совершили и дней унеслося немало,

⁶⁰ Единомысленных девять она дочерей народила,

С рвущейся к песням душой, с беззаботным и радостным духом,

Близ высочайшей вершины одетого снегом Олимпа.

Светлые там хороводы у них и прекрасные домы.

Рядом жилища имеют Хариты^[20] и Гимер-Желанье,

В празднествах жизнь проводя. Голосами прелестными Музы

Песни поют о законах, которые всем управляют,

Добрые нравы богов голосами прелестными славят.

Песнью бессмертной своею и голосом тешась прекрасным,

Музы к Олимпу пошли. И далеко звучали их гимны,

⁷⁰ Милый их топот по черной земле раздавался в то время,

Как возвращались богини к родителю. В небе царит он,

Громом владеющий страшным и молнией огненно-жгучей,

Силою верх одержавший над Кроном-отцом. Меж богами

Все хорошо --">