В. Корбл - Последняя дружба существа и человека

молнией поразило. Он упал на спину и попятился от неё, пытаясь встать и убежать куда глаза глядят, но ноги его не слушались.

Наша героиня помогла ему встать и перевести дух. Дала ему воды с другой фляги и рядышком отыскала сладких ягод, которые Диот боялся брать, но довольно быстро поддался на уговоры и съел целую жменю.

Дриада не отрывая глаз осматривала юнца, ведь с такой близи людей она ещё не видела, а только из далека, подобно Диоту заманивала в ловушки.

Закончив трапезу и рукавом вытерев рот, он наконец прервал молчание и заговорил.

— Зачем ты мне помогаешь? — Спросил Диот.

— Почему ты так испугался, когда я сказала, что я Дриада?

— Ты не Дриада! — Заключил Диот. — Дриады, как нам рассказывали взрослые — злые, мерзкие и коварные монстры, а ты не мерзкая и не злая — только коварная как лиса.

— С чего ты взял, что я перед тобой в своём истинном обличии, может я монстр: только перед тобой спрятала свой истинный облик. — Диот упал на пол. — А ягодами я тебя кормлю, чтобы ты потолще был и повкуснее. — Он пытался подняться, но страх вновь заковал его ноги. — Сладкие ягодки, за луну до смерти, придают человеческой плоти ягодный привкус. — Она стала чавкать изображая, как кусает чью-то руку.

Мальчик смог встать, но она вновь схватила его заруку и её уголки рта поднялись и раздался нежный хохот.

— Это вам про нас рассказывали?

— Именно, мерзкая ведьма! — Брыкался мальчик, пытаясь вырвать свою руку.

— Это всё чушь! — Заявила она. — Мы не питаемся вашей плотью, да и плотью вообще. — Она вновь достала флягу с Нектаром. — Вот, — Она окунула палец и он покрылся несколькими зелёными слезами. — Это Нектар. Это наша еда. А вода и мясо — мы не перевариваем, да и на вкус растения мерзкие — думаю людишки тоже невкусные.

— А вот и ложь. Вы заводите путников в лес, как ты меня заманила, и убиваете.

— Знаешь, почему мы вас заводим в лес? Чтобы нам поесть — нужно добыть Нектара, а он получается из ваших эмоций. Вот нам и приходится вас пугать. А убивать вас — тоже самое, что вы будете съедать весь свой урожай. Если мы всех вас перережем, то чем нам потом питаться?

Мальчик не мог поверить незнакомке.

— Ты говоришь бред. Все Дриады питаются человеческой плотью. Вы же монстры, а монстры только и мечтают, что вкусить нашей кровушки.

— Ладно. Я тут нарушая наши законы, помогла тебе, а ты, неблагодарный, меня во лжи обвиняешь! — Она рассерженно встала. — Давай, я тебя выведу обратно, а ты никому не станешь рассказывать, кого встречал?

— Мне и тут хорошо, меня скоро найдут и я обойдусь без помощи мерзких монстров.

— Не смей, больше меня так называть!

— А то что? — Он начал кривить рожу. — Монстр! Мерзкий-мерзкий монстр!

— Я брошу тебя здесь и тебя найдёт другая Фея, которая будет не такая добрая как я и не постесняется убить тебя и съесть твои глаза.

— Глаза!!! — Воскликнул он и закрыл руками рот.

— Да. Глаза самые вкусные в вашем теле. Ну конечно же после сердца.

— Сердца!

— Да. В ней вся ваша сила. Ням-Ням.

Диот испугавшись подскочил к ней.

— Ладно. — Он взял её заруку. — Выведи меня домой и я обещаю молчать.

— А я обещаю не есть твои глаза. — Она рассмеялась и за семь минут довела его до поляны, а после не попрощавшись исчезла, но только из его вида. Ама-Клая проследила, как он выйдет из леса и даже незаметно проводила его до самого дома, чуть не попавшись на глаза фермеру.

Диоту дома досталось, но не за его пропажу, а за отлынивание от работы. В наказание его отправили вместо огорода на колодец, за водой, вместе со старшими братьями, которые заметили изменения в младшем, и попытались расспросить его, но он «увёртливый гад» и всё так и осталось тайной. Ама-Клая так и не выходила из его головы, а бурная детская фантазия рисовала поедания глаз и сердца во всей красе. И чаше всплывала картина сердца на деревянной тарелке, а глаз в стакане, но иногда и во всех красках: с трупом молодого человека, на его груди разорванная мешковина, а из дырки фонтаном бьёт кровь, а Дриада — что важно — не Ама-Клая, а другая, у неё и черты лица острее и тело открытий, а общий вид зловещей.

От последних картин Диота аж в дрожь бросало и хотелось запрятать своё дурное тело, решившее побежать, ни свет ни заря, в лес — под одеяло.

“— Она могла убить меня. Я лишь чудом уцелел. Если бы не мой мужественный вид, который её явно напугал, то я бы сейчас лежал у берега реки с --">