литература Средневековая - Фортунат

нежели жили они теперь. Сын сел напротив отца, и тот печально глянул на сына и испустил тяжкий вздох. Это не укрылось от юноши, каковому было в ту пору лет восемнадцать, и не умел он ничего другого, как только начертать и прочесть свое имя. Но зато он был сведущ в соколиной охоте и вообще в звероловстве, за коими и проводил свой досуг. Заговорил он и сказал: «Любезный мой отец, что удручает тебя и вызывает твою печаль? Я вижу, когда ты смотришь на меня, твой взгляд омрачается. Прошу тебя, любезный отец, скажи, быть может, я чем-либо разгневал тебя или веду жизнь, неугодную твоей воле. Скажи мне о том, ибо я хочу во всем повиноваться тебе».

Отец заговорил и сказал: «О возлюбленный сын, в том, что меня удручает, нет твоей вины. Да и кого мне винить, если горести и нужда, каковые я испытываю, моих рук дело. Я попусту лишился всего, что столь заботливо сберегли для меня родители, как по совести подобало и надлежало свершить и мне, умножив наше прежнее достояние и возвысив наш род, чего я, к несчастью, не сделал. И когда я вспоминаю о великих почестях и богатстве, окружавших меня и, глядя на тебя, разумею, что не в силах помочь тебе ни словом, ни делом, это столь тяжко печалит и удручает меня, что я ни днем ни ночью не нахожу себе покоя. Есть и другая причина, она в том, что меня отвергли все те, с коими я по своей слабости делился богатством и для коих я ныне нежеланный гость». Так с печалью в сердце сетовал он на испытываемую им нужду.

Как Фортунат вопреки воле отца и матери покинул с графом Фландрским^[7] землю Кипр

Сын был удручен бедами отца, заговорил он и сказал: «Любезный отец, оставь свою печаль и не заботься обо мне более. Я молод, силен и крепок, я отправлюсь в чужие земли и наймусь в услужение. На свете еще много счастья, я уповаю на господа, что и мне перепадет его малая толика. Наш король — милостивый господин, пойди к нему на службу, он не оставит ни тебя, ни матушку до самой вашей кончины. И не стыдись этого, ибо тебя принуждает к тому бедность. А обо мне не тревожься, и ты, и моя матушка довольно сделали для меня. Я благодарен вам за то, что вы взрастили меня, и должен всю жизнь молиться за вас богу».

И с тем встал, и пошел прочь из дома, и взял имевшегося у него сокола, и пришел на берег моря и задумался, что ему свершить, дабы не возвращаться более к отцу и не быть тому в тягость. Меж тем как он разгуливал взад и вперед по берегу, в гавани пристала галера, галера была венецианской, паломники ходили на ней морем в Иерусалим. С галерой был граф Фландрский, у которого умерло двое слуг, и когда граф уладил все свои дела с королем, а вдобавок и хозяин галеры приготовился выйти в море, подали сигнал, что пора подняться на судно и отплыть. Тут прибыл граф, а с ним много других знатных господ, дабы взойти на галеру и не опоздать к отплытию. Опечаленный Фортунат увидел это и подумал: «О, стать бы мне слугой этого господина и уехать с ним так далеко, чтобы никогда более не видеть Кипра». И решил, спрошу его, не надобен ли ему слуга? Приблизился к нему, снял с головы берет и изящно поклонился ему. Граф уразумел при этом, что юноша отнюдь не крестьянский сын. Фортунат сказал: «Милостивый господин, я слыхал, будто ваша светлость лишилась двух слуг? Не надобны ли вашей светлости другие?». В ответ граф спросил: «Что ты умеешь делать?».

Фортунат ответствовал: «Я могу охотиться, травить зверя и сведущ во всем, что касается звероловства. И вдобавок я могу заменить крепкого слугу, случись в том нужда». Тут граф сказал: «Ты мне вроде годишься. Но я из дальних краев и боюсь, ты не захочешь уехать так далеко от этой земли». «О милостивый господин, — ответствовал ему Фортунат, — так далеко, как мне хотелось бы. вам не уехать. Я желал бы, чтобы это было в четыре раза далее». Тут граф спросил: «Какое жалованье положить тебе?». Фортунат ответствовал: «Милостивый господин, я не гонюсь за жалованьем, когда заслужу, тогда и заплатите мне». Графу его речи пришлись по душе, и он сказал: «Что ж, галера отплывает, готов ли ты отправиться в путь?» — «Да, господин», — ответствовал Фортунат. И подбросил в воздух сокола, что сидел у него на руке, и сокол улетел, а Фортунат без дозволения отца и матери и без их благословения слугой графа поднялся вместе с тем на галеру и отплыл с Кипра, не имея ни гроша в кармане, и в скором времени они благополучно достигли Венеции.

И когда прибыли они в Венецию, у графа, видевшего все венецианские красоты, не --">