Фома Кемпийский - О подражании Христу

будет судить меня по делам моим?

2.2. Успокой в себе излишнее желание знаний; от него тебе прибудет великое рассеяние и обольщение. Знающие любят, чтобы их почитали мудрецами. Много есть такого знания, от которого мало пользы душе или никакой пользы не бывает, и весьма безумен, кто наиболее печется о том, что не служит к его спасению. Множеством слов не насытится душа, а благою жизнью ум освежается, и чистая совесть дает крепкую уверенность в Боге.

2.3. Чем больше и чем совершеннее знаешь, тем строже судим будешь, если не прибудет тебе от этого святости в жизни. Не превозносись же никаким искусством и никаким знанием, будь осмотрителен с данным тебе ведением. Если кажется тебе, что многое знаешь и разумеешь достаточно, уверься, что несравненно больше еще того, чего не знаешь. Не заносись ^[12], но лучше признавай свое неведение. К чему желаешь превозноситься пред кем-либо, когда столько найдется людей ученее тебя и совершеннее в законе Божьем? Если хочешь что на пользу знать и на пользу чему научиться, желай, чтоб не знали тебя и ни во что не ставили.

2.4. Познать себя и презреть себя – вот выше всего и всего полезнее знание. Себе самому ничего не присваивать, а о других всегда думать доброе и высокое – вот великая мудрость и совершенство. Когда видишь, что другой явно согрешает или что тяжкое совершил, не считай, что ты лучше – ибо тебе неведомо, как долго ты сам сможешь оставаться в благом состоянии.

Все люди бренны и слабы – и не думай, что сам подвержен слабости менее, чем другие.

Глава третья Об учении Истины

3.1. Блажен, кого Истина сама собою учит, не преходящими образами и словами, но так, как сама есть.

Свое мнение и свое чувство часто нас обманывает и немного видит. Что пользы высокоумствовать о скрытых и темных предметах, о знании которых не спросят нас в Судный день? Великое безумие, что, оставив полезное и нужное, все старание прилагаем к любопытному и вредоносному. Очи имеем, а не видим.

3.2. И что нам во всяческих родах и видах? С кем говорит Слово Вечное, тот свободен от умствования. От единого Слова все, и все говорит о Едином – том Начале, говорящем с нами. Без этого Слова ни у кого нет ни разумения, ни верного суждения. А для кого Оно стало всем, и кто сводит все к Нему и все в Нем видит – тот может быть постоянен сердцем и в Боге пребывать покойно.

О Боже, Истина [живая], даруй мне быть единым с Тобой в Любви непрестанной. Я часто бываю утомлен тем, что слышу и что читаю: в Тебе все, чего я жажду. Пусть ученый утихнет, пусть все твари умолкнут пред Тобою – Ты один говори со мной.

3.3. Чем более соединен с Тобой и прост внутри будешь, тем больше и совершеннее без труда уразумеешь, ибо свыше получишь свет разумения.

Чистый, простой и твердый дух во многих делах не рассеивается, ибо все делает во славу Божию и старается быть внутренне свободным от своекорыстия. Что тебя всего более тяготит, всего более тебе мешает? Свои необузданные желания сердца.

Добродетельный и благочестивый человек прежде располагает в уме те дела, что надлежит ему сделать. Не дело то влечет его к желанию порочною склонностью, но сам он склоняет свое дело к суду правого намерения и правого разума.

Не тому ли всего труднее борьба, кто старается победить себя самого? И вот какое должно быть наше дело: себя самого побеждать и каждый день от того становиться сильнее и восходить на лучшее.

3.4. Ко всякому совершенству в этой жизни какое-либо несовершенство примешано, и всякое умозрение наше не без темноты бывает. Смиренное самопознание вернее ведет к Богу, чем глубокое исследование в науке.

Не требуется осуждать науку или познание о вещах: знание само по себе добро и от Бога установлено; но всегда предпочитать ему должно добрую совесть и жизнь добродетельную. Многие заботятся больше о знании, чем о доброй жизни; оттого часто заблуждаются и мало приносят плода, либо вовсе без него остаются.

3.5. О, когда бы такое же старание прилагали к искоренению пороков и к насаждению добродетелей, какое прилагают к возбуждению споров! Не было бы столько зла и соблазнов в людях, не было бы такой распущенности в монашеских общежитиях. Верно, когда придет Судный день, не спросится у нас, что читали мы, а спросится, что мы делали, не спросится, хорошо ли мы говорили, а спросится, праведно ли жили.

Скажи мне только, где те наставники и учителя, кого хорошо знал ты, покуда они были еще в живых и процветали в науке? Уделом их уже другие --">