Адельберт фон Шамиссо - Бедный Генрих

ведь не смогу…

Если мужа полюблю я крепко,

Будет Генрих как живой укор,

А не полюблю – и вовсе клеткой

Станет жизнь, любви наперекор…

Я сейчас ЕМУ необходима

И готова к жертве для него:

Рядом он со мною, мой любимый –

Не отриньте счастья моего!

Воздадим же господину вместе

За его большую доброту…

Помогите мне – держитесь с честью

И Господь зачтёт нам жертву ту.

Древо славы, миновав преграды,

Крону пусть раскинет как венец,

А в тени его и вам отрадно

Будет жить и помнить обо мне.

Сердце раня, доченькины речи

Поразили силой стариков…

Не смогли они противоречить,

А терзались молча – нелегко

Было согласиться на такое,

Но решились на исходе сил

И в итоге выдавили с болью:

– Буде так, как дух тебе явил!

И она, ликуя, поспешила

И к НЕМУ на цыпочках вошла,

На колени тихо опустилась,

Сон больного молча стерегла

До тех пор, пока не разбудили

Страждущего первые лучи:

– Милая?! Так рано… Это ты ли?

Боже мой! Да что же ты молчишь?

Как в мольбе, ладони вскинув к небу,

Девочка тогда произнесла:

– Господин бы уступил без гнева,

Если б просьба у меня была?

На неё любуясь, отвечал он:

– Коль Творца и честь не омрачит –

Да! Такое сразу обещанье

От меня ты можешь получить!

А она: "Спасибо, господин мой,

Вот о чём пообещали Вы –

Глядя, как терзает Вас судьбина,

Мы помочь не чаяли, увы,

Но теперь-то исцеленье рядом:

Я по доброй воле отдаю

Сердце, чтоб в согласии с обрядом,

Этот врач исполнил роль свою…

Долго-долго на неё смотрел он,

Заблестели слёзы на глазах,

А потом ответил: "Первым делом

Ты должна родителям сказать…"

Но когда родители явились,

Понял он, как всё предрешено,

Ибо старики его просили

С дочкой, получалось, за одно:

– Мы три ночи ей внушать пытались,

Но её исполнил высший дух –

Так прими же, добрый наш страдалец,

Нашу дочь, чтоб снять свою беду!

Осознал, похоже, бедный Генрих

ЧТО другие от него хотят…

Жажда жизни как пробила двери,

Мигом все сомнения сметя:

Видел он себя уже здоровым,

О другом не в силах рассудить…

Тих и страшен стал больного голос,

Он сказал: "Да будет!" – И в груди

Стариков, умолкших, воцарялась

Непреодолимая печаль,

А ОНА блаженно улыбалась,

Твёрдая в решении как сталь.

Что ж… Итак – в Салерно! И роскошно

Бедный Генрих жертву разодел:

Бархат, соболь, горностай и броши –

Накупил всего, чего хотел.

А она так радовалась мило,

Как невеста на него смотря,

Как монашка, что на всё решилась,

Подойдя к ступеням алтаря.

Что ж… Теперь – в Салерно! И оставив

Трудное прощанье позади,

По пути мечтам они предались,

Но она лишь – с радостью в груди.

Как они добрались – к эскулапу

Он отвёл немедленно её.

Удивился тот, взглянув пристрастно,

И спросил: "Решение своё

Приняла ты волей господина?" –

– Нет! Сама! – ответила она –

– ОТСТУПИСЬ! – на это возразил он, –

ОТСТУПИСЬ, пока ещё вольна!

Жизнь твоя свежа – в твои-то лета

И о смерти думать?! Убоись!

Ты и близко не представишь это –

Что тебе за пытка предстоит!

Застыдишься – коль дойдёт до дела –

Предо мною груди обнажить.

Я твоё захомутаю тело,

Приготовлю острые ножи

И начну я разрезать живое,

И до сердца самого дойду,

А как дрогнет, не осилив болей,

Твой в страданьях не окрепший дух,

Пожалеешь, что тебя калечат,

Что под нож убийственный легла –

Станет всё напрасно – не излечен

Будет ОН, и зря ты умерла,

Ведь спасти тебя никто не сможет,

А минут оставшихся трагизм

Будет ужасающим… И что же?

Ты и вправду хочешь? ОТСТУПИСЬ!

Отвечала девочка с улыбкой:

– Вы всё тАк сказали, господин,

И живописали без ошибки,

Что со мной должно произойти.

Одного лишь я боюсь безмерно –

Что у Вас вдруг задрожит рука:

Как-то Вы рассказывали нервно,

Женщину напомнили слегка.

Соберитесь лучше – успокойтесь,

Режьте так, как надо, без прикрас,

Я стерплю – Вы за меня не бойтесь,

Это я скорей боюсь за Вас!

Старый мастер, это всё услышав,

Видя эти детские глаза,

Побледнел, нахмурился и вышел

К Генриху, чтоб всё пересказать.

Генрих поспешил ему навстречу,

Призывая: "Мастер дорогой,

Ведь меня спасёте Вы?! Излечит

Способ Ваш меня и даст покой?!

Цену жизни только тот изведал,

Кто её в страданиях постиг…"

Мастер отвечал ему на это:

– Для того, чтоб в жертву принести,

Девочка, действительно, годится,

И здоровье к вам --">