М. Н. Тихомиров , В. Ф. Ржига , А. А. Дмитриев - Повести о Куликовской битве

славнаго имени.

Уже бо ^[114]те соколе и кречеты, ^[115]белозерскыя ястреби борзо ^[116]за Дон ^[117]перелетели и ударилися о многие стада гусиные и лебединые. То ти ^[118]перевезлися и наехали рустии сынове на силную рать татарьскою, ударишася, копьи харалужными о доспехы татарскыа, възгремели мечи булатныя о шеломы хиновския на поле Куликове, на речки Непрядве ^[119].

Черна земля под копыты костьми татарскими поля насеяны ^[120], а ^[121]кровию полиано ^[122]. Силнии полкы съступалися в место, протопташа холми и лугы, возмутишася ^[123]реки и езера. Кликнуло диво в Руской земли, велит послушати рожнымь ^[124]землям, шибла слава к Железным вратом, к Риму и к Кафы по морю, и к Торнаву, и оттоле к Царюграду на похвалу: Русь великая одолеша Мамая на поле Куликове ^[125].

Тогда бо силнии тучи съступалися в место, ^[126]а из них часто сияли ^[127]молнии, громи гремели велице. То ти съступалися рускии сынове с погаными татары за свою обиду, а в них сияють ^[128]доспехи золоченые ^[129]. Гремели князи рускиа мечи булатными ^[130]о шеломы хыновскыа.

Не тури возрыкають ^[131]на поле Куликове, побежени у Дону великого, взопиша ^[132]посечены князи рускыя и воеводы великого князя и князи белозерстии посечени от поганых татар: Федор Семеновичи, Тимофей Волуевич, Семен Михайлович, Микула Васильевич, Ондрей Серкизович ^[133], Михайло ^[134]Иванович и иная многая ^[135]дружина. ^[136]А иные лежат посечены у Дону на брези ^[137].

Черньца Пересвета, ^[138]бряньского боярина, на судное место привели. И рече Пересвет чернец ^[139]великому князю Дмитрию Ивановичу: «Луче бы ^[140]нам потятым быть, нежели ^[141]полоняным быти ^[142]от поганых». Тако бо Пересвет поскакивает на борзе кони, а злаченым доспехом посвечивает ^[143]. ^[144]И рече ^[145]: «Добро бы, брате, в то время стару помолодится, а ^[146]молодому чести добыти ^[147], удалым, — плечь попытати».

И молвяше брат его Ослабе черънец: «Брате Пересвет, уже ^[148]вижу на тели твоем раны, уже голове твоей летети на траву ковыл, а чаду моему Якову на ковыли зелене ^[149]лежати на поли Куликове за веру христьянскую и за обиду великого князя Дмитрия Ивановича».

В то время по Резанской земли около Дону ^[150]ни ратаи ^[151], ни пастуси не ^[152]кличут, но толко ^[153]часто ^[154]вороне грають, ^[155]зогзици кокують ^[156]трупу ради человечьскаго. Грозно бо бяше и жалостъно тогда видети ^[157], зане трава кровью пролита, а древеса ^[158]тугою земли ^[159]преклонишася.

Въспели бяше птицы жалостные песни, вси въсплакались кнегини ^[160]и ^[161]болярыни и воеводины жены о ^[162]избьенных. Микулина жена Марья рано плакаше у Москвы града ^[163]на забралах, а ркучи: «Доне, Доне, быстрая река, прорыла ^[164]еси ты ^[165]горы каменныя, теченши в землю Половецкую ^[166], прилилей моего государя к мне Минулу Васильевича».

Тимофеева жена Волуевича Федосья так плакася, а ркучи: «Се ^[167]уже веселье мое ^[168]пониче в славне гради Москве, уже бо ^[169]не вижу своего государя Тимофея Волуевича в животе». Да Ондреева жена Марья да Михайлова жена ^[170]Оксенья рано плакашася: «Се уже нам обема солнце померькло ^[171]в ^[172]славне гради Москве». Припахнули к нам от быстрого Дону поломянные ^[173]вести, носяще ^[174]великую беду. Выседоша руские ^[175]удалцы з боръзых коней на судное место на поле Куликове. А уже диво кличеть под саблями татарскыми, ^[176]а тем рускым богатырем под ранами ^[177].

Туто щурове рано въспели жалостные песни у Коломны на забралах на воскресение на Акима и Аннин день. То ти было не щурове рано въспеша жалостныя песни, все въсплакалися жены коломенскыя, ^[178]а ркучи таково слово ^[179]: «Москва, Москва, быстрая река, чему еси у нас мужи наши залелеяла в земълю Половецькую?» А рькучи: «Моженши ли, господине князь великый, веслы Непра запрудити, а Дон шеломы ^[180]вычерпати, а Мечю трупы татарскыми запрудити? Замъкни, князь великый, ^[181]Оке реке ^[182]ворота, чтобы потом поганые к нам не ездили, ^[183]а нас не квелили по своих государех ^[184]. Уже бо мужи наши рати трудили».

И нукнув князь Владимер ^[185]Андреевич с правые рукы на поганаго Мамая с своим князьм Волыньскым, 70-ю тысящами ^[186], гораздо скакаше по рати поганым, златым шеломом --">