Chun Han Wong; - Party of One: The Rise of Xi Jinping and China's Superpower Future

выводить токсичность во внешний мир, переводя ультранационалистические комментарии из китайских социальных сетей и публикуя их на английском и других языках в Твиттере - усилия, которые государственные СМИ пытались дискредитировать как клеветническую кампанию против Китая.

На фоне такого брожения недоверие Китая к Западу вышло далеко за пределы коридоров власти и просочилось в общественный дискурс, подпитывая пронзительную риторику, которая часто вытесняет аргументированные доводы. Рост антикитайских настроений в западных политических кругах также затрудняет для Пекина предложение компромиссов, которые многие в партийной элите и в обществе в целом могут воспринять как слабость. "Партия может обуздать этот национализм", - говорит Джессика Чен Вайс, ученый из Корнельского университета, изучающая роль национализма в китайской внешней политике. "Но для этого необходим политический капитал, который они, возможно, не хотят или не могут потратить". Или, как говорится в китайской поговорке, "если ты оседлал тигра, с него трудно слезть".

Учитывая непрозрачную авторитарную систему Китая, трудно точно оценить глубину общественной поддержки Си и Коммунистической партии. Тем не менее, те отрывочные сведения о настроениях населения, которые мы получаем в социальных сетях, свидетельствуют о том, что многие китайцы глубоко переживают за положение своей страны в мире и за то, как их воспринимают посторонние. Положительные оценки приветствуются, поскольку они подтверждают возрождение Китая как великой державы. Негативные комментарии, с добрыми намерениями или иными, все чаще отвергаются как клевета со стороны заблуждающихся и злонамеренных людей.

Си настаивает на том, что Китай будет придерживаться курса "реформ и открытости", но если Дэн когда-то призывал партию "освободить мысли", то Си приказал своим сотрудникам "унифицировать мышление" и закрыть свой разум от "коррумпированного" иностранного влияния. Его заявление о восходящем Востоке и угасающем Западе стало статьей веры в партии и за ее пределами; подвергать сомнению такие взгляды почти равносильно нелояльности. Подобно тому, как американские "воины культуры" видят свою борьбу в манихейских терминах, многие националистически настроенные китайцы принимают претензии партии на лидерство в экзистенциальном поиске национального достоинства и доминирования. Компромисс часто воспринимается как слабость, а сотрудничество - как сговор.

Как пишет британский историк Роберт Бикерс, «национализм имеет значение в Китае, а то, что имеет значение в Китае, имеет значение для всех нас». Движимый историческими обидами и чувством цивилизационного предназначения, Китай Си дерзок, но хрупок, бесстрашен, но не уверен. Это потенциальная сверхдержава, которая торопится, стремится захватить мир и в то же время опасается того, что может произойти. Она требует, чтобы ее видели, слышали и уважали, но препятствует посторонним, которые пытаются заглянуть за помпезность и пропаганду. Она осуществляет глобальное влияние с помощью экономической и военной мощи, даже когда ее правящая партия отступает в идеологический кокон. Ее выбор меняет мир, и нам следует понять, почему и как. Понять этот мощный, непрозрачный и беспокойный Китай стало труднее, чем когда-либо, но именно поэтому мы должны попытаться это сделать.

--">