J. Deneen - Regime change

угроз.

Однако эти усилия оказываются недостаточными, потому что последствия неограниченного прогресса больше не устраивают демос. Популистская реакция во всем мире одновременно направлена против либерализма как в его "правой", так и в "левой" форме. Он отвергает экономический "неолиберализм" американского империума после холодной войны, требуя политических и экономических границ, защиты национальной промышленности, надежной социальной сети безопасности, большей защиты работников, а также более мускулистого предотвращения и даже демонтажа монополистических концентраций экономической власти. В равной степени она противостоит социальному либерализму прогрессистов, выступая против ненависти к себе, заложенной в современных подходах к национальной истории, борясь с сексуализацией детей, добиваясь ограничений на порнографию, отвергая приватизацию религиозных убеждений, и даже добилась отмены в правовой сфере либертарианства, лежащего в основе полувекового режима абортов в Америке.

Другими словами, либеральное "решение" теперь порождает усугубление того самого раскола, который, как утверждалось, может быть решен путем применения "прогресса". В то время как правящие элиты стремятся удвоить ускорение экономического и социального либертарианства, накапливающиеся негативные последствия проводимой политики привели к росту популистских настроений, выступающих против обеих сторон либерализма. "Многие" достигают "классового сознания" - не как марксисты, а как лево-экономические и социально-консервативные популисты. Если либеральное "решение", на самом деле, только ухудшает политическую проблему, которую оно, как утверждается, решило, то требуется новый подход.

С потускнением яркого света либерализма и его кажущейся исторической неизбежностью, которая теперь отправлена на свалку плохих теорий истории, возникает необходимость и перспектива появления истинного и естественного оппонента либерализма: движения, которое начинается и определяется отказом от идеологического стремления к прогрессу вместе с ужасающими политическими, экономическими, социальными и психологическими издержками этого стремления. Этот проект является одновременно восстановлением и переосмыслением, в котором наша собственная традиция ищет ресурсы, способные разрешить наш нынешний политический тупик, но теперь сформулированные в современных терминах, которые были бы одновременно и новыми, и узнаваемыми для таких мыслителей, как Аристотель, Аквинский и Токвиль.

Что необходимо - и что инстинктивно видит большинство обычных людей - это стабильность, порядок, преемственность, чувство благодарности за прошлое и обязательства перед будущим. Они хотят, не зная правильного слова , консерватизма, который сохраняет: форму свободы, больше не абстрагированную от наших мест и людей, но встроенную в обязанности и взаимные обязательства; формирующие институты, в которых все могут и должны участвовать в качестве общих "социальных благ"; элиту, которая уважает и поддерживает основные обязательства и состояние населения; и население, которое, в свою очередь, делает свой правящий класс отзывчивым и ответственным за защиту общего блага. Короче говоря, необходима смена режима - мирное, но энергичное свержение коррумпированного и развращенного либерального правящего класса и создание постлиберального порядка, в котором существующие политические формы могут оставаться на своих местах, если только принципиально иной этос определяет эти институты и персонал, занимающий ключевые посты и должности. Хотя внешне политический порядок остается прежним, замена правления прогрессивной элиты на режим, ориентированный на общее благо посредством "смешанной конституции", будет представлять собой подлинную смену режима.

В то время как "постлиберальный порядок" будет проходить через все существующие политические партии, его лучшей надеждой на сегодняшний день являются "новые правые". Этот ярлык заслоняет столько же, сколько и помогает, поскольку большая часть экономической программы "новых правых" берет свои истоки из более старой социал-демократической традиции левых. Однако сегодняшние левые в значительной степени отказались от центрального обязательства перед рабочим классом, рассматривая его социально-консервативные тенденции как более глубокую угрозу прогрессу. Стало ясно,

--">