Алена Филипенко - Лишний_в_его_игре

расслабляется горло и как ужасное напряжение во всем теле постепенно спадает.

Я никогда не считал это место своим домом. Мне бы очень хотелось, но здесь все чужое и враждебное. Я не ощущаю себя здесь в безопасности. Никогда. Даже на своем балконе. Я ненавижу эту квартиру, ненавижу свою жизнь в ней и то, каким я здесь стал.

Пятнадцатилетний угрюмый зануда, жалкий одинокий нищеброд, — вот кем меня делает эта жизнь. Я мечтаю сбросить старую шкуру. Уехать и стать кем-то другим. Кем-то счастливым, успешным, богатым и уверенным в себе.

Поэтому я поступаю после школы в один из престижных математических вузов: мне всегда лучше давалась математика. В качестве приоритетного я выбрал ГУЭФ — Государственный университет экономики и финансов. Но отобрал и запасные варианты.

Золотые медалисты при поступлении сдают только один экзамен — математику. Я учусь на отлично и стремлюсь к тому, чтобы получить медаль. А диплом такого университета сделает меня тем, кем я вижу себя в мечтах. И каждую минуту жизни я трачу на то, чтобы стать к своей мечте еще на сантиметр ближе.

Я слышу шум шагов по лестнице снизу. И возвращаюсь в реальность.

Появляется сосед, мой ровесник, в сопровождении двух милиционеров. Один из них держит соседа за капюшон куртки и грубо подталкивает вперед.

Ничего себе. В голове вертятся вопросы.

Сосед живет с мамой, в квартире слева от меня. Они недавно переехали, прямо перед Новым годом. Я даже не знаю, как их зовут, видел от силы пару раз.

Парень чуть ниже меня, но шире в плечах. Волосы по цвету, длине и растрепанности напоминают стог сена. Кожа бледная, а брови и ресницы такие редкие и светлые, что кажется, будто их нет вообще. Все в его лице очень блеклое, а вот одет он ярко. Из-под длинной желтой куртки нараспашку виднеется салатовая толстовка. Вся одежда огромная, джинсы-трубы спущены. На ногах — пузатые зеленые кроссовки.

Интересно, что он натворил?

Меня никто не замечает. Поднявшись на лестничную площадку, милиционеры звонят в соседнюю дверь. Я очень медленно спускаюсь, делая вид, что мне нет никакого дела до происходящего. Искоса наблюдаю за сценой, пока она еще не исчезла из моего поля зрения.

Дверь открывает соседка, мама парня, — стройная, элегантная, с прямой осанкой и идеально гладкими черными волосами до плеч. Вид в целом такой, словно ее застали за сборами в театр или ресторан.

— Добро ваше? — Милиционер подталкивает парня в спину.

— Да, это мой сын. — На лице женщины застыла маска холодной вежливости, совершенно невозможно догадаться о ее чувствах. Злится ли она? Тревожится?

Улыбнувшись рекламной улыбкой, она жестом приглашает всех войти. Закрывает дверь, и шоу заканчивается. Я продолжаю спуск.

Думаю о соседях. До этого дня они вели себя тише воды ниже травы. Интересно, что натворил этот парень? Что-то украл? Судя по его шмоткам, явно не рыночным, их семья не бедствует. Что же тогда? И чего ему не живется-то нормально в таких условиях? Женщина не удивилась появлению милиционеров: видимо, такое не в первый раз. Может, ее сынок часто на чем-то попадается? На чем же? На хранении травки?

По дороге на работу всюду сугробы, которые не обойдешь. Кеды быстро промокают: подошвы местами истерлись до носков, а скотч, наклеенный под стельки, не очень-то спасает. Думаю о том, что если бы я был президентом, то запретил бы сугробы и лужи. Сделал бы так, чтобы их не было вообще. А еще издал бы закон, согласно которому все мамы должны любить своих детей, особенно младших. Я не совсем уверен, что к такому можно обязать… Но точно получится ввести систему поощрений. Можно платить пособия за любовь. И создать специальную комиссию, которая будет заниматься проверкой, искренняя эта любовь или нет.

Я дохожу до старого здания из красного кирпича. Это хлебозавод. Там я работаю с четырнадцати лет. По закону работать полные смены можно с шестнадцати, но я там неофициально: директор тот еще жмот, взял меня, чтобы платить меньше, чем остальным работникам. Ему все равно будет выгоднее отдать за меня штраф при проверке, чем нанимать человека на полный оклад. Мое рабочее время — с восьми вечера до восьми утра два дня подряд, затем два выходных.

В цеху ужасно жарко, температура — градусов

--">