Jonathan Balcombe - Что знает рыба. Внутренняя жизнь наших подводных сородичей

Кто-то более сообразительный, чем я, схватил швабру и убрал стекло и воду в сторону, после чего мы вчетвером принялись рыскать по полу в поисках рыбы. Прошла минута, а существа все не было. Это было похоже на дурной сон. Казалось, что она испытала восторг от золотой рыбки и вознеслась на рыбьи небеса. Наконец кто-то нашел ее. Она запрыгнула за радиатор и оказалась на внутренней стороне губы, в двух дюймах над полом и совершенно незаметно. Она была еще жива и кротко таращилась. Ее быстро опустили в стакан с водой из-под крана. Думаю, рыба выжила.

Хотя случай с золотой рыбкой произвел на меня глубокое впечатление, о чем свидетельствуют мои яркие воспоминания о нем четыре десятилетия спустя, я не проникся новой симпатией к рыбам. Признаться, я никогда не увлекался рыбалкой; тот небольшой энтузиазм, который остался после прогулки с мистером Нельсоном, вскоре угас, когда пришло время наживлять и извлекать собственные крючки. Но я не видел никакой связи между окунями и окунями, которых я бесцеремонно таскал из залива Стургеон, или маленькими золотыми рыбками, которых я бросал в начальной школе Эдитвейл, и безымянными рыбками, которые оказывались в сэндвичах "Филе-о-фиш", которыми я лакомился во время семейных походов в местный "Макдоналдс". Это был конец шестидесятых, и уже тогда "Макдоналдс" хвастался тем, что "обслужил более миллиарда человек". С таким же успехом можно было говорить о рыбе или цыплятах, как и о клиентах. Но, как и другие представители моей культуры, я был блаженно отстранен от некогда живых, дышащих существ, которые попадали в мой обед.

Лишь спустя двенадцать лет на последнем курсе бакалавриата по биологии я начал всерьез задумываться о своем отношении к животным, в том числе и к рыбам. Разнообразная анатомия и адаптации рыб меня завораживали, как и парад инертных, некогда живых тел, которые нам давали классифицировать с помощью препаровальных микроскопов и таксономических ключей. В середине семестра мы посетили Королевский музей Онтарио, где встретились с одним из выдающихся канадских ихтиологов для частной экскурсии по коллекции рыб музея. В какой-то момент он открыл и поднял крышку большого деревянного ящика, чтобы показать огромную озерную форель, плавающую в маслянистом консерванте. Рыба весом рекордные 103 фунта была поймана в озере Атабаска в 1962 году. Ее размер и упитанность объяснялись гормональным дисбалансом, который сделал ее бесплодной; энергия, которая обычно тратилась на расточительное производство яиц, вместо этого была направлена на увеличение массы тела.

Я сочувствовал этой рыбе. Как и у большинства встреченных нами рыб, у нее не было имени, и ее жизнь была загадкой. Мне казалось, что она заслуживает более достойного существования, чем замуровывание в деревянном ящике. По мне, так лучше бы ее съели, а ее ткани вернулись в пищевую цепочку, чем десятилетиями плавать в темноте, загрязняясь химикатами.

О рыбах - их разнообразии, экологии, плодовитости, стратегиях выживания - написаны легионы книг. Несколько книжных полок могут быть заполнены книгами и журналами о том, как ловить рыбу. Однако до сих пор ни одна книга не была написана от имени рыбы. Я не имею в виду природоохранные идеи, в которых осуждается бедственное положение исчезающих видов или чрезмерная эксплуатация рыбных запасов (вы когда-нибудь замечали, что слово "чрезмерная эксплуатация" узаконивает эксплуатацию, а "запасы" сводит животное к товару вроде пшеницы, единственная цель которого - снабжать людей?) Моя книга призвана дать рыбе голос таким образом, который был невозможен в прошлом. Благодаря прорывам в этологии, социобиологии, нейробиологии и экологии мы теперь можем лучше понять, как выглядит мир для рыб, как они его воспринимают, чувствуют и ощущают.

В процессе работы над этой книгой я старался дополнить научные сведения историями о встречах людей с рыбами, и по ходу дела я буду делиться некоторыми из них. Анекдоты не вызывают доверия у ученых, но они позволяют понять, на что способны животные, что еще предстоит изучить науке, и могут вдохновить на более глубокие размышления об отношениях человека и животных.

В этой книге исследуется простая возможность с глубокими последствиями. Простая возможность заключается в том, что рыбы * - это отдельные существа, чья жизнь обладает внутренней ценностью, то есть ценностью для самих себя, совершенно отличной от

--">