Ольга Абрамовна Деркач , Владислав Владимирович Быков - Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей

знаете из рекламы – Научно-исследовательский институт гигиены.

«Эрмитаж» сад Имечко-то – неподходящее

Словари иностранных слов уверяют, что красивое слово «эрмитаж» – французское и означает «место уединения». Но французы заимствовали его из греческого, где «эремит» – «отшельник, пустынник», то есть монах-одиночка. Так что получается, «эрмитаж» – не просто «место уединения», а, говоря русским церковным языком, «пустынь». Понятно, почему царственные особы стали называть свои дворцы эрмитажами – во-первых, были таковые все-таки не для публичного пользования (это сейчас питерский Эрмитаж – он-то уже с заглавной буквы – весьма публичное помещение), а во-вторых, всё к святости поближе.

Но вот кто додумался называть этим словом сады для народных гуляний, то есть заведения прямо противоположного назначения? В Москве, похоже, первым был генерал-майор Иван Николаевич Римский-Корсаков, когда в 1824 году выкупил у наследников московского генерал-губернатора Тормасова сад, разрешил в него доступ публики и дал этому месту название «Эрмитаж». Только не думайте, что сад располагался на Каретном Ряду. Сад Корсакова (именно так, с пропуском Римского), как еще именовали первый «Эрмитаж», расположен был между Божедомским переулком (ныне – Делегатская улица) и Самотекой. Стал корсаковский «Эрмитаж» популярным местом прогулок «чистой» публики (какие в те времена развлечения? вот и ходили туда-сюда: себя показать да на других поглазеть – все забава), благо что «платой» за проход был только приличный костюм.

К концу века (просвещенного, девятнадцатого) «Эрмитаж» вовсю ходил по рукам антрепренеров. Арендатором, прославившим и без того популярный сад, стал Михаил Валентинович Лентовский. По утверждению Гиляровского, Лентовский вполне заслуживал почетного прозвища «маг и чародей». Но дело кончилось плохо: эрмитажный театр (и другие увеселительные заведения) разорили Лентовского, от аренды сада он отказался. Межуличье Божедомского переулка и Самотеки запустело. Но гордое имя лучшего развлекательного сада еще помнили. Этим-то и воспользовался в 1894 году удачливый предприниматель из бывших лакеев Яков Щукин. С ним мы и попадаем на Каретный Ряд, где разбили новый публичный сад, перехвативший популярное название.

«Эрмитаж» в Каретном Ряду интересен не только тем, что сохранился до наших дней (первый, например, полностью пал, не выдержав атаки жилстроительства). «Эрмитаж» (дальше будем называть его без указания места) вписал свое имя на золотые страницы истории русской культуры. В мае 1896 года, менее чем через полгода после первого киносеанса на бульваре Капуцинок, таковой состоялся и в Москве. Как вы догадались, было это в саду «Эрмитаж». Уточним, что на месте первого кинопоказа (тогда это было в театре под открытым небом) сейчас «Новая опера». В 1898 году «Эрмитаж» отличился еще раз: в каменном зимнем театре (сейчас театр «Эрмитаж») дал первый спектакль Московский Художественный театр. Что же из этого следует? Следует шить, ох, нет, не шить, конечно, а ваять памятные доски и устанавливать по саду «Эрмитаж». А то там только инициалы «ЯЩ» (Яков Щукин) на цоколях старых фонарей.

«Эрмитаж» ресторан Немного о кулинарных рецептах

Через 40 лет после корсаковского «Эрмитажа» и за 30 лет до щукинского (то есть в самой серединке 60-х годов XIX века) появился в Белокаменной еще один «Эрмитаж».

Нет, начать все же следует с другого.

2 рябчика

1 язык телячий

¼ фунта икры паюсной

½ фунта салата свежего

25 штук раков отварных или 1 банка омаров

½ банки пикулей

½ банки сои кабуль

2 огурца свежих

¼ фунта каперсов

5 яиц вкрутую.

Да еще соус майонез провансаль на французском уксусе из 2 яиц и 1 фунта масла прованского.

Не догадались, как это называется? И соус майонез не помогает? А если заменить рябчиков на колбаску докторскую, икру и раков на картошечку вареную да добавить горошка венгерского и морковки? Как же вы не узнали красу и гордость советского застолья – салат оливье? Неужели не встречались? Люсьен Оливье, несомненно, от такой модернизации в гробу, как ротор электродвигателя, вертелся. А куда деваться советскому человеку? Как прилепил великий пролетарский поэт в героические (окаянные?) октябрьские дни к рябчикам ярлык буржуйской пищи, так и не стало им дороги на чистый, с --">