Евгений Сергеевич Громов - Восхождение к герою: (Экран и молодежь)

социалистической культуры, то оно явится одним из могущественнейших средств просвещения масс».^[4] Будет справедливым отметить, что дореволюционная школа имела свои резоны, чтобы занять круговую оборону против кино. Другое дело, что эта позиция, как и всякая иная, базирующаяся лишь на принципе «тащить и не пущать», отнюдь не являлась правильной и эффективной… Так или иначе, но игровое кино дореволюционных времен можно смело уподобить огромному полю, заросшему сорняком. Попадаются отдельные колосья пшеницы, но, чтобы найти их и вылущить семена подлинного искусства (скажем, в фильмах Е. Бауэра, В. Гардина, Я. Протазанова), надо было обладать и недюжинной эстетической зоркостью, и солидной культурной подготовкой, и зрелостью ума. Стоит признать, что на юношеское сознание синематограф в массе своей влиял дурно. Особенно на фоне того серьезного гуманитарного образования, которое давала классическая гимназия.

* * *

После Великой Октябрьской социалистической революции никто уже не запрещал учащимся ходить в кино. Новое государство придает кинематографу огромное значение, отчетливо понимая его неисчерпаемые внутренние возможности. 27 августа 1919 года В. И. Ленин подписывает декрет о национализации кинематографа, который, к слову сказать, передается в ведение Народного комиссариата просвещения во главе с А. В. Луначарским. Правда, киноотдел Наркомпроса действовал весьма самостоятельно, если не изолированно, от собственно школьных отделов.

Годом раньше публикуется «Декларация о Единой трудовой школе (основные принципы Единой трудовой школы)». Во многом согласно этим принципам начнется перестройка старой системы среднего образования. В мою задачу и компетенцию не входит детальный анализ этого своеобразного педагогического манифеста. Не могу, однако, удержаться от замечания, что почти все, сказанное в ней о задачах эстетического воспитания, и по сей день звучит убедительно и актуально. «Вообще под эстетическим образованием надо разуметь не преподавание какого-то упрощенного детского искусства, а систематическое развитие органов чувств и творческих способностей, что расширяет возможность наслаждаться красотой и создавать ее». «Предметы эстетические», утверждается в «Декларации», должны занять в системе среднего образования «выдающееся место».^[5] Но какие это предметы? Рисование, лепка, пение, музыка и, конечно, литература. О кино в «Декларации» не говорится, кажется, ни слова. Трудно, однако, ставить это в вину ее авторам. По своим художественным параметрам репертуар синематографа 1918―1920 годов немногим отличался от репертуара старого времени. Новых, социалистических по содержанию игровых фильмов создавалось очень мало. Киноиндустрия лежала в руинах, пленки и аппаратуры почти не было. И в национализированных кинотеатрах продолжали в основном «крутить» как раз те дореволюционные киномелодрамы, от которых за версту несло пошлостью и аполитичностью.

Но дело не только в этом. И позднее, когда кинематограф кардинально повысит свой эстетический престиж и его повсеместно будут называть «великим немым», и в эпоху звукового кино, когда уже никто, кроме безнадежных ретроградов, не сомневается в том, что возникло и прочно утвердилось в художественной культуре новое и великое искусство, — даже тогда он останется на периферии педагогических исследований. И не столько потому, что школа недооценивает кино. В принципе она, напротив, его оценивает высоко. В лекциях о воспитании детей, прочитанных А. С. Макаренко по радио в 1937 году (они опубликованы отдельной книгой в 1940 г.), говорится: «В наше время кино является самым могучим воспитательным фактором не только по отношению к детям, но и по отношению к взрослым. В Советском Союзе каждый кинофильм создается исключительно в государственных киностудиях и даже в случае самой большой художественной неудачи не может принести большого вреда для слушателя-ребенка. В подавляющем числе наши кинофильмы являются прекрасным и высокохудожественным воспитательным средством».^[6]

Далее Макаренко говорит, что надо регулировать посещение детьми кино (не больше двух раз в месяц), и дает очень важный совет: «Каждый кинофильм должен хотя бы на несколько минут сделаться предметом обсуждения и высказывания в семье…» Естественно, что Макаренко понимал и необходимость активного отношения школы к кинематографу: их творческие контакты --">