Борис Владимирович Дубин - Литературная культура сегодня

разложения литературного сообщества второй половины 1990-х годов.

4

Кризис привычного по прежним временам единого нормативного понятия литературы сопровождался в 1990-е годы кризисом образа автора, столь же традиционной для советских времен системы писательских ролей. Однако я бы никоим образом не говорил тут (как и в обществе, стране в целом) о "разброде" или "хаосе". И даже рискнул бы сказать наоборот: неопределенность смысла литераторского существования, зыбкость фигуры воображаемого или, тем более, идеального читателя усилили внутреннюю организованность литературного сообщества. Ситуация - по крайней мере, для участников - выглядит достаточно урегулированной; другое дело, что она структурировалась на других, непривычных для развитой литературы основаниях - отношениях знакомых и своих, которые ни в литературном, ни в более широком социальном плане пока что не слишком хорошо опознаны, не описаны сколько-нибудь систематически и не подвергнуты рефлексии силами аналитиков2.

-----------------------------------------------------------------------

1 В более общем плане см. об этом феномене статью автора: Война, власть, новые распорядители// Hеприкосновенный запас, 2002, N 5, с. 22-29.

2 Отдельные формы организации в современном российском обществе, которые внешне и функционально отчасти напоминают описываемые здесь, чаще всего либо видятся сегодня со стороны как иррациональные, хаотические, предвещающие катастрофу, либо получают оценочные ярлыки вроде "блата" или "мафии", либо неточно обозначаются как "неформальные". Их регулярность и понятность для участников требуют специального анализа, и, конечно же, в совсем других категориях. Об одном из возможных здесь подходов см.: Гудков Л., Дубин Б. "Hужные знакомства": особенности социальной организации в условиях институциональных дефицитов// Мониторинг общественного мнения, 2002, N 3, с. 24-39.

-----------------------------------------------------------------------

Здесь, с одной стороны, активизировались всякого рода маргинальные и промежуточные формы самоопределения и словесной практики - например, пародийного литературного существования, псевдо- и гетерономной словесности. С другой стороны, напротив, начали кристаллизоваться роли писателя-профессионала (включая фигуры символических лидеров - "звезд"); сетевого рецензента, рекламиста, пиарщика, литературного менеджера. Чаще всего в этой последней роли, может быть, решающей в нынешнем пространстве литературы, выступает сегодня издатель, задающий такие более или менее кратковременные формы организации литературы, как проект, серия. При едином полиграфическом оформлении и четкой читательской адресации (а она у сегодняшних издателей с именем как раз такова, их читатель определен и узок), подобные серии и проекты получают значение торговой марки, издательского бренда. "Свои" читатели (журналы таких читателей продолжают терять, тогда как книги приобрели) узнаю'т "своих" издателей по "своим" сериям. О мобилизации сенсационности и скандала - а это, вообще говоря, одна из форм организации события в период перехода от закрытых, статусно-иерархических форм коммуникации к более широким, массовым, анонимным и, в этом смысле, тоже феномен современного общества, хотя и экстраординарный, пограничный для цивилизованного обихода, - уже говорилось.

Проблематичность писательской роли и кризис согласованных нормативных представлений о литературе - вместе с проблематичностью коллективного самоопределения в сегодняшней России вообще, явными барьерами и разрывами в структурах ценностей и опыте даже ближайших друг к другу поколений россиян - в очередной раз поставили под вопрос "традиционную" структуру индивидуальной биографии, а соответственно, и форму романа как технику ее литературной репрезентации1. Hапротив, в последние годы, кажется, можно говорить об определенном расцвете лирики, явном повышении технического уровня поэзии, ее демонстративной литературности и проч.

Круги читателей поэзии, даже признанной, всегда были нешироки, а применительно к современной лирике они, можно предполагать, и вообще ограничиваются публикой литературных клубов и салонов, посетителями соответствующих сайтов в Интернете, ближайшими к ним фракциями университетской молодежи крупных и крупнейших городов. Этот же контингент, сложившийся, подчеркну, за те же девяностые годы, выступает сегодня читателями "хорошей" или "интеллектуальной" переводной прозы, серии которой в последние годы --">