Борис Асафович Мессерер - Жизнь переходит в память. Художник о художниках

человека с животом. Он уже не танцевал, но участвовал в спектаклях в пантомимических сценах. Александр Иванович был весьма остроумен и изобретателен, много времени проводил за картами. Рядом с игральным столом стоял маленький столик с бутылкой водки и открытой коробкой килек. Каждую рюмку Радунский сопровождал очищенной им самим килькой, которую тщательно готовил, отделяя хребетик и складывая все потроха в горку на краю своей тарелки. Поскольку игра шла долго, а игроки увлекались кильками наравне с Радунским, то коробка пустела, и на последнюю рюмку уже не оставалось закуски. Тогда Александр Иванович сгребал всю горку, до этого аккуратно складываемую сбоку, и отправлял ее в рот, уже не обращая внимания ни на хребетики, ни на прочие внутренности.

История довоенного времени, дошедшая до меня по слухам, рассказывает, как известный дипломат, заместитель наркома иностранных дел СССР Лев Михайлович Карахан, в 1937 году расстрелянный, как и всякая неординарная личность того времени, катал знаменитую балерину Марину Тимофеевну Семёнову на маленьком самолете прямо здесь, над полем села Кузьмищево, напротив Поленова, на том берегу Оки, на глазах отдыхающих.

Здесь же, правда значительно позднее, я вижу Майю Плисецкую, величайшую балерину современности, спускающуюся вниз по главной аллее к лодкам. Майя — моя двоюродная сестра. Ее отец был расстрелян в тридцатые годы, а мать Рахиль, родная сестра моего отца, подверглась жестоким репрессиям и к тому времени, о котором я пишу, вернулась из лагеря.

Помню триумвират знаменитых художников: Михаила Куприянова, Порфирия Крылова и Николая Соколова, — объединившихся под именем Кукрыниксы для публикации политических карикатур в центральных газетах, а в Поленове они расслаблялись и вспоминали о том, что они художники, академики живописи. Видимо, стараясь забыть огромную ответственность, лежавшую на них в деле высмеивания «кровавой клики Тито — Ранковича», они беспрестанно писали маленькие картинки-этюды, поддаваясь художественному восторгу от красоты здешней природы и отдыхая душой в работе на пленэре.

Серьезная и внушительная фигура президента Академии наук СССР академика Александра Николаевича Несмеянова величественно смотрелась на фоне поленовского заката и запомнилась именно такой, а в жизни это был милый предупредительный человек.

В Поленове отдыхали столпы оперной сцены Большого театра, которых я тоже помню: Марк Осипович Рейзен, Александр Степанович Пирогов, самая знаменитая певица — сопрано Валерия Владимировна Барсова, Пантелеймон Маркович Норцов, оперный режиссер Леонид Васильевич Баратов. Все мэтры вели себя чрезвычайно важно и степенно, давая понять дирекции дома отдыха, кто они есть на сцене, почему пользуются таким почетом и уважением. Они предпочитали жить в лучших номерах третьего и четвертого корпусов, а в поленовской жизни быстро раскрепощались, готовясь к рыбалке, и заискивающе спрашивали у Пашки-бакенщика, на что сегодня клюет рыба и какую снасть лучше использовать для ее лова.

Здесь проводил лето композитор Борис Владимирович Асафьев, всегда сосредоточенный на своей работе. А в баньке, в итоге отданной композиторам, одно время жил основатель МХАТа Владимир Иванович Немирович-Данченко. В молодости я запомнил рассказ моего отца о том, как, по просьбе администрации художественного театра, они вместе с Марком Осиповичем Рейзеном везли Владимира Ивановича в Москву на какой-то правительственный концерт, но на непролазных тарусских дорогах сломалась машина, и все вынуждены были заночевать в Климовске.

Фамилии звезд неизбежно перемежаются в памяти с именами тех моих друзей, с кем проходила жизнь, строился нехитрый быт, а вечерами разделялось застолье. Вспоминается образ артиста балета Юры Тарасова, обладавшего очевидным обаянием. Он был своего рода точкой отсчета для всех участников сборищ, на обращении к нему строились все шутки в компании.

В недрах моего сознания обитает образ непутевого молодого артиста балета Сашки Зайцева, совсем простого парня, моего приятеля. Он обладал невероятной мускулатурой и поэтому наравне с Массальским существовал в образе героя-любовника, но не на сцене, а в жизни. Сашка поразил мое воображение рассказом о том, как он привел свою пассию — балерину французского происхождения — в ювелирный салон в Хельсинки и предложил ей выбрать украшение на свой вкус. Он был партнером --">