Илья Зиновьевич Фаликов - Улица Луговского
Название: | Улица Луговского | |
Автор: | Илья Зиновьевич Фаликов | |
Жанр: | Критика | |
Изадано в серии: | Журнал «Новый мир», 2011 № 11 | |
Издательство: | журнал "Новый мир" №11 | |
Год издания: | 2011 | |
ISBN: | 0130-7673 | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Улица Луговского"
Аннотация к этой книге отсутствует.
Читаем онлайн "Улица Луговского". [Страница - 2]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (9) »
А Гораций пожизненно сидел у него в мозгу. Как-то он пришел, будучи нетверез, к Ахматовой с Пушкиным в руках и зачитал «Кто из богов мне возвратил…» (перевод из Горация), воскликнув: это я должен был написать! Более того. Уже в 50-х, сбивчиво растолковывая, что он имел в виду под заголовком «Середина века», он заговорил о Блоке, о гармонии в блоковском понимании, и ассоциативно получалось так, что гармония — это и есть золотая середина. Но сам он так не формулировал.
Ему простили. Однако вдовой Булгакова он был оставлен. Видимо, не выдержал сравнения. Хотя именно ей он диктовал в Ташкенте поэмы «Середины века», ее восхищавшие.
Но я забегаю вперед. У Луговского было начало. В 26-м году вышла первая книжка «Сполохи». Хорошая книжка. Москвич, сын учителей (отец — литературы, мать — пения), Луговской ярко показал прежде всего актерские данные: перед нами былинный молодец, удалец и силач, «чернобровый гуслярник», ушкуйник, выходец с Русского Севера. Вставайте, люди русские. Пришел носитель песни, живой ритмики. «Но песня рычит, как биплан на Ходынке, / Но ритмы сошли с ума. / И даже на дряхлом Смоленском рынке / Ломают они дома. / И конницей мчатся с гуденьем и гиком, / Расхристанные догола. / И сотнями рук на Иване Великом / Раскачивают колокола» («Песня»).
Это была эпоха актерства, подготовленная предшественниками: Серебряным веком. Ближайшие друзья Луговского и вне площадки поэзии выходили на зрителя: Сельвинский — на цирковую арену, Антокольский — на театральную сцену. Декламация стала второй (если не первой) натурой поэта. Еще гремел Маяковский, рыдал и ругался Есенин. Зарождалась эра советской поэтической эстрады.
На месте ушедшего Маяковского столпилось множество фигур разного масштаба. Луговской был самым басовитым — отнюдь не Сельвинский, всю жизнь раздувавшийся до невероятных размеров, хотя ему было бы достаточно «Улялаевщины» или великолепных «Тихоокеанских стихов» («Баллады о тигре» хотя бы).
Трибуна Маяковского все равно пустовала — ораторы стояли рядом, головой достигая лишь плеча исполинской тени.
Луговской говорил о середине века, именно в таком сочетании слов — середина века, задолго до нее. Уже в 30-х. То есть внутренне он ощущал себя поэтом этой исторической поры. Все довоенное творчество было некоей подготовкой к середине века, привязывалось к ней. Его смерть в 50-х — поразительный восклицательный знак на его главной мысли (идефикс).
Энтузиазм вдовы, поддержанный влиятельностью старых друзей мужа, не дал ему бесследно исчезнуть в Ялте 57-го. Пошли издания. Нужные и ненужные.
«Глубина ритмического дыхания» (Межиров о Маяковском). Луговской — это голос поверх слов. Идеологическая трескучесть невыносима. Порой его читаешь, не вникая в предмет. Стоит гудение голоса. «У него есть песня» (Ахматова о Бродском).
Послевоенная болтология — не просто деградация. Крах, агония, гибель поэта. Взлет в середине 50-х, после ХХ съезда, — факт, но и он условен. Тогдашние его стихи о 37-м — очередной позор, вспышка страха, клеймо старого ужаса. Чкалов, видите ли, оправдал тот год, ту жуть и мерзость.
Литинститутского ментора выгнали с работы за пьянство, он гнал километрами халтуру про границу и братскую Украину, он практически сгорел, но ударил 56-й год, ХХ съезд, феникс воскрес, певческий дар вернулся, и несколько чудных песен действительно было спето, но при сем он упорно изображал бровастого бронтозавра Революции, и в конечном счете от тех двух послесъездовских книжек осталось всего ничего. Читать почти нечего.
Вот хорошо начат стих: «У статуи Родена мы пили спирт-сырец — / Художник, два чекиста и я — полумертвец», а дальше пошло-поехало: «Разгромлена Германия, Европа в стылой мгле, / Но трубы Революции гремят по всей земле… / И пели трубы чистые, преграды все круша. / Чекисты пили истово, кожанками шурша. / Пойдут они по улице, зайдут в старинный дом. / Там до утра потрудятся и выйдут вшестером…/ Тяжелая работа. Нелегкая судьба. / Полночные аресты, полночная пальба…» И так далее. А «полумертвеца» в это время ждет некая девушка Наташа, «Но я в ту яростную ночь не вспоминал о ней». «Ждала Наташа, все ждала, она смутна была / Под полушубком дедовским — дочь сказок и тепла». Это испечено в 57-м.
--">
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (9) »
Книги схожие с «Улица Луговского» по жанру, серии, автору или названию:
Илья Игоревич Бендерский - Миссия Балашева и Лев Толстой Жанр: Критика Год издания: 2011 Серия: Журнал «Новый мир», 2011 № 11 |
Марк Семенович Мудрик - Перебитая тропа. О поэте Евгении Забелине Жанр: Биографии и Мемуары Год издания: 2011 Серия: Журнал «Новый мир», 2011 № 11 |
Другие книги из серии «Журнал «Новый мир», 2011 № 11 »:
Гульнара Гаптельфатовна Ахметзянова - Моя защита. Роман-пьеса Жанр: Современная проза Год издания: 2011 Серия: Журнал «Новый мир», 2011 № 11 |
Олег Николаевич Ермаков - Заброшенный сад. Сорок девять эпизодов одной весны Жанр: Современная проза Год издания: 2011 Серия: Журнал «Новый мир», 2011 № 11 |
Чеслав Милош - Чеслав Милош – Олег Чухонцев. Дар. Стихотворение Жанр: Поэзия Год издания: 2011 Серия: Журнал «Новый мир», 2011 № 11 |
Илья Зиновьевич Фаликов - Улица Луговского Жанр: Критика Год издания: 2011 Серия: Журнал «Новый мир», 2011 № 11 |