Алла Николаевна Латынина - «Человеку может надоесть все, кроме творчества...»
Название: | «Человеку может надоесть все, кроме творчества...» | |
Автор: | Алла Николаевна Латынина | |
Жанр: | Критика | |
Изадано в серии: | неизвестно | |
Издательство: | неизвестно | |
Год издания: | 2011 | |
ISBN: | неизвестно | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "«Человеку может надоесть все, кроме творчества...»"
Аннотация к этой книге отсутствует.
Читаем онлайн "«Человеку может надоесть все, кроме творчества...»". [Страница - 4]
Герой снова и снова обращается мысленно к обстоятельствам смерти своей тетки, которая в блокадные годы оказалась на его иждивении и попечении. Легкий характер тетки делал довоенную жизнь рядом с ней необременительной. Оттер привык заботиться о пожилой женщине, никогда не работавшей, жившей на иждивении мужа, а теперь — племянника. Война и в особенности блокада грубо обострила противоречия, и раньше существовавшие между ними.
Будьте ж довольны жизнью своей
Тише воды, ниже травы.
О, если б знали, дети, вы
Холод и мрак грядущих дней, —
вспоминает герой пророческие строки Александра Блока (очень интересна двойная датировка стихотворения — 6 июня 1910 — 27 февраля 1914). Но сейчас он видит в них не пророчество, а всего лишь метафору.
“Мы, как дети, твердившие, что каждая бытовая мелочь разрастается в неразрешимую задачу, — что мы знали о неразрешимости, если она не метафора. Уборная замерзла. Люки во дворе не действуют… Мало того — ведро дало течь. Никакими силами, никакими средствами (даже за хлеб) нельзя найти человека, который его запаяет. Все это в целом неразрешимо”… “все переносные значения, из которых составлялись наши формулы трудностей и лишений, стали абсолютно буквальными”.
Об этой буквализации метафор герой, тонко чувствующий слово, рассуждает и в другом месте (кстати, один из немногих фрагментов повествования, сохраненных Гинзбург в “Записках блокадного человека”): формула “делиться куском хлеба” обретает буквальный смысл, когда это означает: “...разделить ли хлеб, полученный по рабочей и по иждивенческой карточке, пополам или оставить себе на 100 или на 200 грамм больше”. “И если существовала формула, что беспомощные старики-паразиты заедают жизнь молодого человека <…> то эта формула приобретает новую этимологию — заедает, ест — съедает то, что тот мог бы съесть сам, — и совершенно новую буквальность”.
В мире “страшных буквальностей”, где оказываются герои, спасти старого человека можно лишь ценой невероятных усилий, ставящих под угрозу собственную жизнь. Оттер делает эти усилия, добывает для тетки еду, таскает судки и баночки из столовой, деля собственную скудную обеденную порцию. Ему неприятен разговор со старой знакомой, “одаренной прекрасной способностью к самосохранению”, которая, вместо того чтобы одобрить его самоотверженность, усомнилась в целесообразности жертв ради спасения 75-летнего человека: “...но ведь это все за ваш счет”. Но собственные жертвы рождают в нем озлобленность.
Все люди вокруг тоже озлоблены, потому что голодны и несчастны. Но (вдумаемся в это тонкое наблюдение) люди еще и пользуются “мотивировкой дистрофии” для оправдания собственного непристойного поведения, “ибо снятие социальных запретов облегчало давивший их груз”. И Оттер поступает как все.
Он груб и жесток с близким человеком. Одно из любимейших представлений тетки — что она живет не для себя, а для племянников. Это ее реализация. И Оттер безжалостно стремится лишить ее иллюзий, внушая мысль, что она ему совсем не нужна, уничтожая в ней чувство собственной ценности. Она упряма, холод и голод сделали ее неряшливой, она упорно противостоит попыткам Оттера бороться с хаосом. Теперь, после ее смерти, он понимает, что злой воли здесь не было. Но при ее жизни он разражался бранью и упреками, “когда она била посуду, проливала и просыпала драгоценные крупицы и капли еды”, получая при этом облегчение от нарушения давивших на него запретов, “от всех задержек жалости, деликатности, приличия, просто даже цивилизованных привычек”. Он находит безжалостные слова: “паразит”, “разбазаривать”, “гадить” — и применяет их в разных контекстах, при этом чувствуя, что этот бесстыдный лексикон — не его.
Вот это наблюдение над “театральной отчужденностью” образованного интеллигентного человека от
--">Книги схожие с ««Человеку может надоесть все, кроме творчества...»» по жанру, серии, автору или названию:
Александр Константинович Воронский - Марсель Пруст. К вопросу о психологии художественного творчества Жанр: Критика Год издания: 1928 |
Алла Николаевна Латынина - Большая антология рассказа. Заметки о премии имени Юрия Казакова Жанр: Критика Год издания: 2012 |
Михаил Израилевич Армалинский - Что может быть лучше? (сборник) Жанр: Публицистика Год издания: 2012 |
Другие книги автора «Алла Латынина»:
Лариса Емельяновна Миллер, Дмитрий Львович Быков, Андрей Леонидович Кучаев и др. - Новый мир, 2004 № 04 Жанр: Современная проза Серия: Журнал «Новый мир» |
Михаил Григорьевич Львовский, Мария Семеновна Галина, Евгений Самойлович Терновский и др. - Новый мир, 2010 № 02 Жанр: Современная проза Серия: Журнал «Новый мир» |
Мария Семеновна Галина, Сергей Морозов, Олег Юрьевич Сивун и др. - Новый мир, 2008 № 10 Жанр: Современная проза Серия: Журнал «Новый мир» |
Евгений Анатольевич Эдин, Олег Александрович Юрьев, Александр Юрьевич Киров и др. - Новый мир, 2013 № 09 Жанр: Современная проза Серия: Журнал «Новый мир» |