Алексей Елисеевич Крученых - Апокалипсис в русской литературе

шум от крыльев ее, как стук от колесниц когда множество коней бежит на войну, вытянув морды…

. . . . . . . . . .

Милая благоуханная упоительная Украина во власти блохи саранк, неверных срацин. И гибнут славные верные сыны Украины: и полковник Тарас и его сын лыцарь Остап

Погибло славное казачество!

И только Гершка худой и длинный как оглобля гримасничает и бегает заплетываясь ногами в длинном кафтане своем и рассказывает и своим и полякам о погибели казаков

возненавидел Гоголь торгашей и особенно «Петровскую Россию» полонивших его Украину и отомстил России «страшной местью» и дьявольским смехом и заколдованным смехом высмеял ее и изобразил на лице ее гримасу страшного колдуна и сам испугался своего смеха

«Смотри – указал ему схимник – буквы твоих книг наполнились кровью»

и убежал от людей колдун, ни пост ни покаяния не помогли ему…

Колдун сам превратился в блоху и скрылся от нас в необычайном прыжке

. . . . . . . . . .

Но не все же торжествовать блохе не все шуметь саранче: она все съела что было на земле и оставив ее голой пустынной и безлюдной должна умереть и сама.

вот когда настанет ее погибель!

И ничего во всей вселенной

благословить он не хотел

во всей вселенной! в серый пепел пустыни обратилась земля и саранча распустив свои крылья с шумом железной колесницы смерти полетела над землей, оплевывая ее в последний,

и пролетая (через годы и годы) над испепеленными угасшими горами Кавказа саранча заметила среди развалин какую то зелень

и забилось ее сердце насекомого, давно уж не видала она никакой травки никакого листочка и позабыла как то о своем царственном брюхе, а оно как истомившийся Навуходоносор жаждало салата.

и воспела саранча хвалу создателю позаботившемуся о ее брюхе как большой жабы проглотившей вола,

и сказала саранча травке:

клянусь я первым днем творенья

клянусь его последним днем

. . . . . . . . . .

тебя я вольный сын эфира

возьму в надзвездные края

и будешь ты царицей мира

подруга верная моя…

скромная травка слушала

она была так прекрасна среди диких скал и пепла. Когда то вся земля была покрыта безвкусной травой – тогда дикая красавица затерялась среди возов подруг но теперь

нет, ни единый царь земли

не целовал такого ока…

и саранча съела травку, последнюю единственную в сем мире и потом сдохла и сама

Так всеобщею погибелью закончилась борьба земли и блохи-саранчи.

и еще какой молодой земли –

Я начал рано кончу рано…

как не оплакивать такую судьбу?!

она же была прообразом (хотя по странности случившимся позже) гибели другого такого юного и прекрасного агнца (Пушкина).

и появился на земле пес

верный страж человека и его жилища и вступил в борьбу со скорпионом – хвостом саранчи.

земля имела в это время вид фантастический.

был например Петербург (про другие города не было слышно) но был он призрачный: проснешься и Петербург провалится в болото.

Это был не город а только болотное испарение и имел он вкус хинина…

и все время лихорадило в нем.

но пес не испугался. больной в лихорадке и бледный вступил он в последнюю борьбу со скорпионом

«Оно было в роде скорпиона но не скорпион, а гаже и гораздо ужаснее и кажется именно тем что таких животных в природе нет и что оно нарочно у меня явилось и что в этом самом заключается будто бы какая-то тайна. Я его очень хорошо разглядел: оно коричневое и скорлупчатое, пресмыкающийся гад длиной вершка в четыре, у головы толщиной в два пальца, к хвосту постепенно тоньше, так что самый кончик хвоста не больше десятой доли вершка.

мать кликнула Норму, нашу собаку – огромный тернеф – черный и лохматый умерла пять лет тому назад, она бросилась в комнату и стала над гадиной как вкопанная. остановился и гад но все еще извиваясь и пощелкивая по полу концами лап и хвоста. Животные не могут чувствовать мистического испуга если не ошибаюсь но в эту минуту мне показалось что в испуге Нормы было что-то как будто очень необыкновенное, как будто тоже почти мистическое и что она стало быть тоже предчувствует как и я что в звере заключается что то роковое и какая то тайна… вдруг она медленно оскалила свои страшные зубы открыла всю свою огромную красную пасть и приноровилась изловчилась решилась и вдруг схватила гада зубами.

скорлупа затрещала на ее зубах…

вдруг Норма жалобно взвизгнула; гадина таки успела ужалить ей язык. с визгом и воем она --">