Григорий Александрович Гуковский - Русская поэзия XVIII века

вторая — любовь истинная; следова­
тельно, обе части пьесы организованы в одну большую
антитезу. Стихи с описаниями признаков в подъемах
подчинены особой симметрии; они — двух родов; одни
из них имеют центром инфинитивы, другие — имена
существительные. Обозначая первые через а, вторые
через ву имеем такой порядок: ааввв / нисхождение //
174

ввваа I нисхождение, т.-е. правильное кольцо. Симметрия
нарушается тем, что некоторые стихи заключают» по
два, а то и по три признака. Привожу стихотворение:
„Истинная Любовь". „Чрез лестны выдумки понра­
виться искать, / В собраньях воздыхать, метаться
и ласкать, / О страсти нежныя всечасно изъясненьи, /
И в вечной верности со клятвой увереньи, / Притвор­
ной страстной взгляд и принужденный вид / Любови
истинной ни мало не явит; / Но неутешное отчаянье
и мука, / Смущенное лицо, задумчивость и скука, у
Почтенье робкое, стремленье услужить, / Не по жела­
нию, но по случаю жить, / Сносить нещастии, коль
рок их посылает, / Вот се любовь, и та, что мною
обладает*.
Вслед за пьесой * Истинная Любовь", Ржевский на­
печатал уже оригинальное стихотворение „Портрет",
.представляющее дальнейший шаг в том же направле­
нии. Это — уже единый период в 18 стихов; подъем —
в 17 стихов, нисхождение—один последний стих.
Опять — построение загадки; подъем — перечисление
признаков; нисхождение — наименование предмета. Опи­
сания признаков все построены на инфинитивах, но
отдельные стихи заключают их то по одному, то
больше. Существенно внесение в изобилии излюблен­
ных Ржевским антитез и повторений (наклонений). Вот
пьеса:
ПОРТРЕТ
Желать, чтобы день прошел, собраний убегать,
Скучать наедине, с тоской л о ж и т ь с я с п а т ь ^
Л е ч ь с п а т ь , не з а с ы п а т ь , сжимать насильно очи,
Потом желать, чтоб мрак сокрылся темной ночи,
Не с п а в с постели в с т а т ь , а в с т а в желать у с н у т ь ,
Взад и вперед ходить, задуматься, вздохнуть,
И с утомленными глазами потягаться,
Спешить во всех делах, опять остановляться,
Все д е л а т ь начинав, не с д е л а т ь ничево,
Ж е л а т ь , ж е л а в не знать ж е л а н ь я своего,
•Что мило, то узреть всечасно торопиться,
175

Не в и д я воздыхать, у в и д е в ш и крушиться,
Внимав, что г о в о р я т , речей не понимать,
Не складно г о в о р и т ь , не кстати отвечать,
И много т о в о р я ни слова не сказать,
И д т и , чтоб г о в о р и т ь , п р и й т и и все молчать,
Волненье чувствовать Жестокое в крови:
Се! зрак л ю б о в н и к а , нещастного в л ю б в и !

В описаниях признаков имеем градацию; сначала
идет простое перечисление, затем вводятся антитезы
и, в конце, оксиморон. Нисхождение отделяется от
подъема возгласом „Се!"
Ряд стихотворений-периодов, построенных по типу
загадок, заканчивается
пьесами „Размышление" и „Лю­
бовник" („Св. Ч.а 535). Первая из них мало отличается
по существу от „Портрета". Несколько иначе построено
в ней нисхождение: оно растянуто на три стиха, и не
дает слова — наименования предмета. .Любовник"
являет наивысшую точку достижений Ржевского в дан­
ном роде. Пьеса заключает 20 стихов, объединенных
попарно в 10 двустиший; из них девять — подъем,
последнее — нисхождение. Каждый из первых четыр­
надцати стихов заключает антитезу-оксиморон; каждое
из первых семи двустиший объединено более или менее
полным синтаксическим и смысловым параллелизмом,
или же повторением того или иного типа 18). Послед­
ние два двустишия подъема заключают по одной антитезе-оксиморон. Даже нисхождение состоит из такой же
антитезы. В результате получается полная, проведен­
ная в деталях, организация речи в напряженных рече­
вых фигурах. Основная форма синтаксического построе­
ния— обращение. Вот стихотворение:
ЛЮБОВНИК
Хотя не связан ты, однако не свободен,
Хоть стража нет с тобой, однако ты не волен.
Ты глух, без языка, язык хотя в устах,
Ты слеп и без ума, хоть видишь свет в очах.
Сам цепи ты кладешь, сам цепи разрешаешь.
Жалеешь ты себя и сам себя караешь.
176

Всегда в горячке ты, хоть холоден как лед.
Хоть не в безпамятстве, но делаешь ты бред.
Ты болен всякой час, но что болит не знаешь.
Не знаешь чем болезнь чинишь и излечаешь.
Не думав ничево, задумчив завсегда.
Печален от того, что весел иногда.
Пьешь смертоносный яд, хоть рта не разеваешь,
И что за сладость пьешь, в том горесть ты вкушаешь,
И только лишь --">