Эрнест Вильгельмович Эриксон - Китайцы как самостоятельная раса

социальной жизни китайцев нашего времени объясняется влиянием на них древних философских систем, и наоборот, все учение хотя бы Лаоцзы есть в сущности описание основных духовных идеалов расы. Да и все другие древние философы, начиная с Мэнцзы и Конфуция, собственно собирали в системы и записывали только то, что видели вокруг себя и что считали наилучшим. Из всех их произведений вытекает одно несомненно, что по своему психическому складу в течение 2500 л. раса осталась без изменений, а стало быть мнение о возможности переделать китайцев, в отношении душевных свойств, в европейцев не имеет под собою научного основания.

Как физический, так и умственный труд совершается у китайцев точно полусознательно, в силу унаследованных привычек в рамках застывшей, как было некогда в в Европе, цивилизации. Логические процессы мышления происходят у них как-то своеобразно и несомненно отлично от того, что наблюдается у вас. Самые простые истины нашего времени по какому-то непонятному закону психики неудержимо искажаются в голове китайца. Это не только известно дипломатам, которые в бесконечной переписке с правительством оригинального во всем народа никак сладить не могут, но и всякому, кому с ним приходится иметь дело. Прежде всего бросается в глаза, что китаец никогда всего не сделает и всего не скажет, чего от него хотят и требуют, добродушно схитрит подчас без всякой надобности, начнет отлынивать, увильнет от самой сути дела, потом начнет оправдываться, что-то туманно доказывать. В конце концов ведущий с ним дело совсем собьется с толку. Особенно дурными чертами его характера являются скрытность, вероломство и мстительность. В новых предприятиях китаец мало находчив, не может быстро соображать и, как бы влекомый какой-то внутренней силой, все сворачивает на старую, проторенную предками, дорогу рассуждений...

В Поднебесной Империи насчитывается до тридцати миллионов мусульман; но если принять во внимание, что прошло почти тысяча лет с начала распространения там ислама, то это число надо считать малым; к тому же мусульманство образует еще случайное, непрочное наслоение в южной части страны, где постоянными междоусобными столкновениями большинство упорно, отчасти бессознательно, стремится отстоять древний быт и старые мировоззрения, как продукты самостоятельного духовного развития народа.

Поразительным является то, что в Китаю до сих пор не удается привить христианство с его великим принципом любви в ближнему. Отчасти объясняется это малочисленностью проповедников учения Христа, подозрительным политиканством их и разнообразием обрядов. Христианство принимали пока фактически лишь отщепенцы, подонки общества, дававшие себя по бедности подкупить миссионерам. Лучшие знатоки народа согласны с тем мнением, что китаец-христианин нравственно стоит ниже своего собрата-язычника. Правду сказать, немцы, французы, англичане, особенно из мира торговых агентов и разных предпринимателей, ведут себя в торговых и других больших городах Китая возмутительно: пьянство, половой разврат, нахальное обращение с желтокожими и эксплоатация их миролюбия и трудоспособности идут в разрез с туземным представлением о нравственности. У китайцев слово и дело идут обыкновенно рука об руку, у европейцев — слишком часто и очевидно расходятся. Почти поголовное избиение христиан-китайцев своими же соотечественниками-буддистами в 1900 г. имеет основанием убеждение, что измена принципам государственности есть преступление, и, стало быть, исходит из нравственных мотивов, выработанных народом, как самостоятельно развившейся психо-антропологической расой.

__________________________________

Нам осталось в заключение сказать, что слепое преклонение перед тем, что писалось, говорилось, создалось в старину — затормозило в Китае творчество, сковало мысль, но не навеки. Масса трудного для изучения письменного вздора уже теперь начинает утрачивать в науке свой интерес. Новшество, не связанное с прошлым, ныне делается все менее нетерпимым, жажда реформ и знакомства с успехами европейских культур охватила уже в Китае лучшие слои общества. Что толпа чрезвычайно консервативна в своем невежестве и тянет на-зад — вполне естественно. Она не допускает уклонений от раз сложившихся устоев жизни, дающих как будто наивозможно равномерное распространение земных благ среди людей данной расы, и не хочет верить, чтобы европейцы, забравшись насильно в --">