Дорис Бахманн-Медик - Культурные повороты. Новые ориентиры в науках о культуре

условий, а также как само отношение к реальности в свою очередь обретает ясные очертания лишь через ту или иную перспективу культурологического восприятия. Слишком общее сопряжение «Культурного Поворота» с распадом больших политических систем, старых границ и блоков в мировой политике – скорее лишь расфокусирует взгляд.

«Повороты» позволяют обратить внимание также и на внутренние условия «интеллектуального поля». Последние проявляют себя – если структурировать науки о культуре с помощью теории полей Пьера Бурдье – как «пространство игры, поле объективных отношений между индивидуумами и институциями, конкурирующими друг с другом за одни и те же вещи».^[23] Применительно к интеллектуальному полю наук о культуре такая формулировка и здесь позволяет глубже вникнуть в поле интеллектуальных «мод», в случае которых хозяева этого поля применяют «стратегии консервирования», а конкуренты – «субверсивные стратегии»,^[24] чтобы упрочить или для начала занять собственную позицию в данном поле. Конкуренцию за символический капитал, которая в овладении «поворотами» и исследовательскими направлениями, а также в избыточном производстве ключевых понятий становится все более плотной, определенно можно наблюдать эмпирически и ни в коем случае нельзя недооценивать с точки зрения политики науки. Научные моды, к понятию которых Бурдье пришел, проведя аналогию между высокой модой и «высокой культурой», доказывают лишь, насколько формирование самих наук о культуре обусловлено их собственным предметом анализа. Совсем необязательно выносить на этом основании глобальный вердикт, как это делает Лутц Муснер, для которого лишь одно может знаменовать конец метанарративов: «лихорадочная конъюнктура и не (само) критичная смена теоретических мод».^[25] Гораздо вероятней, именно двуликость интеллектуальных мод в их инновационности и в сопутствующем ей гнете единообразия способна дать повод конструктивной критике. Ведь в конечном счете они оказываются не только новаторскими сдвигами, но и путевым указателем, который, как представляется, заставляет исследование приходить к консенсусу вопреки всей тяге к дискуссиям и теоретической конкуренции. Уже Бурдье сетовал на такой «бездонный конформизм» «господствующих направлений поля».^[26]

Распространяется ли и на культурологические повороты подобный диктат моды, а вместе с ним и закон «тонких различий»? Справедлив ли и для «поворотов» намек Бурдье: «Если мини-юбка добралась до Тмутаракани, то все начинается сначала»?^[27] Эти вопросы указывают не только на консенсусный характер «поворотов», но и на их оборотную сторону: формирование мейнстрима. Тем важнее помнить и об условиях самой возможности культурологических поворотов, которые – вопреки относительной автономии интеллектуального поля по отношению к полю социальному – ограничивают их габитусом, конкуренцией, борьбой, распределением позиций, зависимостью от традиции и ее формированием. Наконец, те или иные «повороты» всегда связаны также с разметкой и защитой академических полей, не в последнюю очередь в перспективе получения исследовательских средств в рамках ужесточившегося конкурса среди специальных исследовательских проектов, аспирантур и иных профильных университетских инициатив.^[28] «Повороты» как таковые выходят далеко за рамки своей локализации и функции в ограниченном этими рамками поле культурологического самоутверждения и теоретического развития. Не являются ли они хотя бы поэтому не столько «исследовательскими парадигмами»^[29] в смысле теории парадигм Томаса Куна, сколько «подходами»?

Трансформация теории как смена парадигм?

Почему здесь сразу не зашла речь о парадигмах и их соответствующей смене в смысле Томаса Куна? Научно-теоретическое и научно-историческое объяснение динамики развития науки ориентируется у Куна на понятие «парадигмы». Оно указывает на то «общее, что есть у членов одного научного сообщества – и только у них».^[30] В случае новейших наук о культуре теории трансформируются скорее независимо от дисциплин, то есть игнорируя научные сообщества в образе обособленных научных групп и, что важно, не нацеливаясь на «профессиональное и эзотерическое исследование».^[31] Культурологический анализ размечает себе, напротив, междисциплинарное поле, предмет которого – по выражению Ролана Барта^[32] – --">