Дэнни МакАскилл - Жизнеутверждающая книга о том, как делать только то, что хочется, и богатеть

начал прыгать, пытаясь ухватиться за ручку, и в итоге плуг опрокинулся на меня и полоснул ручкой мне по затылку. Это было пронзительно. Я чувствовал, как кровь стекает по моей шее.

Не то чтобы меня это сильно беспокоило. Я вернулся в дом, намереваясь самостоятельно подлатать себя, но мама догадалась, что я опять во что-то вляпался. Впрочем, даже подобия паники не последовало. Вместо этого она осмотрела рану и потянулась в шкаф за шоколадными дисками – вещью, которая неизменно эффективно укрощала мои порывы. Мы сошлись на том, что порез не был таким уж серьезным, как казалось, она меня забинтовала и сказала не делать так больше. А вообще – это удивительно, что плуг вообще мне голову не отрубил.

Не поймите меня неправильно: мама у меня очень строгая. Она не из тех, кто закрыл бы глаза на преступления своего ребенка, будь он, скажем, убийцей. Если я себя плохо вел, за этим непременно следовало наказание в той или иной форме; многие мои друзья даже боялись ее, особенно когда она меня отчитывала. И я боялся. Когда я хотел пойти в гости к другу или погулять в лесу, я спрашивал папу. Его легче было уговорить. Что касается моих травм, мама позже рассказала мне, что ей было проще привыкнуть, смириться с моими бесконечными злоключениями, чем придумать, как взять меня в ежовые рукавицы. Так что ее отношение вовсе не являлось частью какого-то гениального плана, имевшего целью закалить меня. А вот папа сильно беспокоился, когда я вваливался в дом, словно тасманский дьявол. Мне кажется, ему приходилось нелегко.

Разрушение – это моя тема, я очень угорал с этого. Я никогда не причинял никакого вреда чужой собственности; я не был вандалом или вредителем. Я всего лишь получал невыразимое удовольствие, видя, как ломается здоровая ветвь дерева или как в какой-нибудь глуши обваливается стена. Когда учителя спрашивали, кем бы я хотел быть, когда я вырасту, я отвечал: «Я хочу заниматься сносом построек». Я мечтал о том, что буду зарабатывать на жизнь, подрывая здания, и практика этого искусства, зачастую связанная с заброшенными жилыми домами, стала всепоглощающим хобби. Я проносил пилы отца в младшую школу Данвегана и срубал деревья во время перемены, а когда я нашел старое дедушкино мачете времен Второй мировой, оно стало неотъемлемым элементом моих проектов по постройке убежищ в близлежащем лесу.

Однажды я достал нож в школе. Мое саморазоблачение – не самая лучшая, как потом выяснилось, идея, – случилось во время исполнения «Панча и Джуди» актерами-любителями. Все застыли. Даже Панч отвлекся и перестал мутузить Джуди – все были в шоке. Мой учитель взглянул на меня, как бы говоря: «Какого черта?!», быстро конфисковал оружие и вернул его только после окончания занятий моим родителям, возможно, прочитав им заодно нотацию о том, как им следует воспитывать своего маньяка-с-мачете.

Я обожал свою жизнь в Данвегане. Скай – удаленная местность, один из самых северных из Внутренних Гебридских островов; Данвеган – маленькая рыбацкая деревенька с населением, едва ли насчитывающим 350 человек. Расположенная на берегу озера, она словно сошла с полотен об идиллической деревенской жизни. Летом туристов привлекал Данвеганский замок и холмы под названием Столы Маклауда. С дальнего конца дороги можно было даже разглядеть Черные холмы Куиллин, увенчанные Вершиной Недосягаемости, каменным выступом шириной всего лишь 150 метров в своей самой высокой точке. Ее грубый ландшафт позже станет локацией одного из моих самых популярных видео – The Ridge, – хотя первые мои приключения в том месте были вполне безобидными. Мы могли искупаться в «Бассейнах феи», но о том, чтобы взбираться на возвышенности, от одного созерцания которых кровь в жилах стынет, и мысли тогда не было.

В главной части города в то время находилось несколько пабов, полицейский участок, какие-то магазины и маленькая гостиница. И хотя в действительности все это можно было – и то с натяжкой – назвать пригородной улицей, Данвеган все же был северо-западным центром Ская, а его центр – местной Таймс-сквер или бульваром Сансет. Нередко народ проделывал путь в 12 миль, чтобы закупиться здесь в каком-нибудь магазинчике продуктами и газетами. Некоторые жители острова вообще считали население нашей деревеньки мажорами.

Данвеган ну очень походил на полосу испытаний. Развлечений, помимо магазинов, не было никаких – ни в лесу, ни на пляже, ни на утесах. Однако неугомонные дети вроде меня здесь --">