Александр Борисович Долгин - Экономика символического обмена

даст. На вскидку кажется, что это уто-

пия. Однако многие несбыточные вещи на поверку оказываются впол-

не реалистичными. Взять, например, перспективу укоренения в об-

ществе такой нормы, как благодарственные денежные платежи, о чем

немало говорится в книге. Давайте посмотрим на современные тенден-

ции благотворительности. Во многих странах сейчас широко распро-

странилась практика различных пожертвований: детям Африки или на

разработку альтернативных источников энергии и т. д. В Канаде ши-

рится движение волонтеров, для английской молодежи стало нормой

после окончания школы поработать в школе или госпитале где-нибудь

в неблагополучном регионе. Это не требования альтернативной служ-

бы. И не существует закона, обязывающего людей так поступать, но на

них будут косо смотреть, если они этого не сделают. То есть уже уста-

новились нормы, в соответствии с которыми человек, не совершающий

определенного дара, воспринимается как отщепенец.

В книге приводятся данные о попытках внедрения добровольных

платежей на практике – где-то они закончились удачно, где-то в силу

определенных причин нет. Необходимо обобщение этого опыта, а так-

же дальнейшая целенаправленная работа с пошаговой коррекцией по-

лученных результатов. При соединении аналитической и практической

деятельности вероятность успешного запуска нового института весь-

ма велика. Я повторюсь: мы не замечаем, как появляются новые инс-

титуты, между тем они рождаются из действия конкретных людей, из

«сумасшедших» экспериментов, а потом становятся нормой в точном

соответствии с известной формулировкой: что за чушь, в этом что-то

есть, и, наконец, кто же этого не знает.

Еще один любопытный посыл – попытка работать с когнитивными

и временными ресурсами человека наряду с традиционными ресурса-

ми, которыми оперирует экономика. Сегодня они плохо учитываются

7

О КНИГЕ

и, как следствие, не лучшим образом используются. На первый взгляд, эта идея несбыточна. Однако экономика давно оперирует множеством

плохо считаемых ресурсов. Вообще все ресурсы, кроме денег, до сих

пор непонятно как считаются. Вводится какое-нибудь условное топли-

во, условный уголь, условный хлеб – с этими понятиями германское ми-

нистерство экономики стало работать еще в 1930-х годах. А сейчас мы

имеем дело с гораздо более тонкими и трудноуловимыми субстанция-

ми. Взять хотя бы трансакционные издержки. Разобрать, из чего они

состоят – задача не из легких даже применительно к обычной фирме.

Что уж говорить про сферу культуры. Но в принципе, можно посчитать

и потери времени от стояния в очередях к чиновникам топ-менеджеров

предприятий, и от зряшного просмотра кинофильма. Разумеется, они

разные у разных людей в зависимости от их уровня дохода и самооцен-

ки, вернее от того, как человек оценивает час своего времени. Эконо-

мика давным-давно ввела в оборот плохо считаемые ресурсы. И это

нормально, поскольку эпоха абсолютной рациональности и отраслево-

го разделения наук прошла. Веками это работало, а теперь стало сбо-

ить, и нужно искать что-то новое.

Книга ставит перед читателем вопрос, ответ на который станет

известен лишь по прошествии 10 или 20 лет: состоится ли экономи-

ка символического обмена как новая ветвь науки или нет? Сейчас есть

уверенность в одном: за изложенной системой воззрений стоит интуи-

ция, выраженная на языке систематического знания. Но интуитивную

догадку еще нужно развернуть и доказать. Хотя гораздо важнее, чтобы

состоялись продукты экономики символического обмена – родились

соответствующие институты и человеческие практики. А решить воп-

рос о предпосылках мы всегда успеем.

Известно несколько произведений, в которых с успехом объединены

разные смысловые пласты. Например, абсолютно великолепный «Капи-

тал»

--">