Ф Фукарек , Р Шустер , Г Мюллер - Растительный мир Земли. Т.1

назад. В отложениях третичного периода разных районов земного шара встречались остатки древесин, которые не принадлежали ни мамонтову дереву (Sequoia), ни болотному кипарису (Taxodium), а скорее занимали промежуточное положение между ними и поэтому были названы метасеквойей (слово meta означает "между"). Такие остатки найдены в верхнемеловых отложениях и встречаются в породах, которые образовались на протяжении всего третичного периода, то есть возникших за период времени почти 100 млн. лет. Остатки метасеквойи обнаружены по всему северному полушарию — на Аляске, в Северной Америке, в Гренландии, Шпицбергене, в Европе и от Сибири до Восточной Азии (рис. на стр. 18). И вот, как оказалось теперь, этот вид существует и поныне! Должно быть, это один из очень немногих случаев, когда растение сперва было известно как ископаемое, а затем уже было найдено как все еще существующее. Современный ареал Metasequoia крайне ограничен; этот вид — самый настоящий эндемик-реликт.

Распространение рода Ginkgo прежде и теперь: 1 - ископаемые остатки из юрских отложений; 2 — ископаемые остатки из меловых отложений; 3 - ископаемые остатки из третичных отложений; 4 - места современного произрастания в естественных условиях

Распространение рода Metasequoia прежде и теперь. ○ — ископаемые остатки из верхнемеловых и третичных отложений; ● — место современного произрастания в естественных условиях

Мамонтовы деревья, или секвойи, два вида которых (гигантское мамонтово дерево, Sequoia gigantea, или Sequoiadendron giganteum, и вечнозеленое, Sequoia sempervirens) встречаются в некоторых районах на Западе США, — такие же эндемики-реликты. В третичном периоде они тоже были распространены по всему северному полушарию.

Число подобных примеров можно увеличить. Возникает вопрос: почему вид, ранее распространенный по разным континентам, в конце концов смог сохраниться на очень небольшой территории и стал эндемиком-реликтом? Ведь сам по себе термин ничего не говорит о причинах, обусловливающих возникновение такого эндемизма. Но, к сожалению, эти причины полностью не выяснены. Изменениями климата можно объяснить лишь вымирание вида в некоторых частях его ареала, например в Европе, поскольку неоднократное чередование холодных и теплых периодов в плейстоцене привело здесь к неоднократной же смене флор. А для полного восстановления исчезнувшей флоры предпосылок не существует.

Хотя уже упомянутая Welwitschia mirabilis, растущая в пустыне Намиб, благодаря ареалу, таксономической изолированности и другим признакам производит полное впечатление эндемика-реликта, все же это до сих пор не доказано. То же можно сказать и о многочисленных эндемиках Южной Африки (Капская флора), которые, с одной стороны, могут быть сочтены реликтами, а с другой — прогрессивными эндемиками.

Растущая в виде кустарника береза карликовая (Betula папа) — обычное тундровое растение, которое, однако, встречается и в Центральной Европе как ледниковый реликт

Даже в Центральной Европе, не имеющей четких естественных границ, встречаются эндемичные таксоны, но их немного. К их числу относятся растущий только у берегов Балтийского моря ситник балтийский (Juncus baltica), рябина шведская (Sorbus intermedia), распространение которой ограничено той же областью, и армерия боттендорфская (Armeria maritima subsp. bottendorfensis); последняя занимает крохотный ареал в южных предгорьях Гарца, где она растет на почвах, развившихся на медистых сланцах. Так же обстоит дело и с другими растениями, приспособившимися к обитанию на субстратах, содержащих тяжелые металлы. Но когда мы говорим о таких эндемиках, не ясно, идет ли речь о так называемых хороших (настоящих) видах, или лишь о возникших под влиянием внешней среды экологических расах одного вида (экотипах), или о чем-либо подобном. На страницах этой книги мы не будем подробно останавливаться на этом вопросе, но само его существование свидетельствует о том, что ареалогические исследования часто тесно связаны с систематикой. Достаточно сказать, что --">