Виктор Борисович Шкловский - Путешествие в страну кино

Больше всего им приходится ждать.

Соберут актеров, знаменитости опоздают, или режиссер еще не наладил освещение (во время съемки сцену освещают особенно сильными лампами, которые называются „Юпитерами"), или если съемка идет на открытом воздухе, погода может испортиться — и актеры ждут.

Погода в Калифорнии, впрочем, портится редко. Там чудное синее небо и много солнца, и вот поэтому-то там и устраивают съемку фильм почти все кино-общества.

Актеры чаще ждут не солнца, а режиссера, а еще чаще ждут они работы.

Вдруг обанкротится фирма, или публике перестанут нравиться большие фильмы, в которых занято много народа, — и сидят актеры без дела.

А в Лос-Анжелос приезжают все новые и новые люди искать счастья, прослышав о том, как хорошо платят Фербенксу, и о том, что маленький Джекки Куган ездит в собственном автомобиле.

Приезжают и сидят без дела и думают о том, что еще не скоро в Америке будет всем земляники поровну!

оезд шел по Калифорнии. Внизу серела гладкая дорога, зеленели пятна орошенной земли, зеленели сады, а иногда местность превращалась в безводную пустыню.

Коля Петров сидел на крыше и читал газету, в которую ему вчера завернули колбасу.

Сам он газет никогда не покупал. Это потому, что он сам был газетчиком; бегал по улице и кричал пронзительно: „Сенсационное столкновение аэроплана с грузовым пароходом", или что-нибудь другое.

С тех пор он стал думать, что американские газеты врут, и смотрел на всякого, кто покупал газету, с сожалением, как на простака.

Но нужно вам объяснить, как попал Коля в Калифорнию.

Родился он не здесь, а в Ленинграде — тогда еще Питере — тринадцать лет назад.

Помнил он еще Обводный канал, круглую башню газового завода, зеленые откосы канала.

На траве в воскресенье, у воды, которая переливалась масляными кругами всех цветов, сидели люди, играли в карты, закусывали.

Но воскресенья бывали раз в неделю.

Впрочем, и в Америке воскресенья бывают не чаще.

В Америку Коля попал случайно.

Президент его не приглашал.

Рано умер на заводе Колин отец. Хлопотали, хлопотали и определили Колю в приют.

В приюте очень скучно — как будто совсем нет воскресений — и стекла окон закрашены желтой краской.

Там Коля жил долго.

Потом в Питере стали стрелять, служащие куда-то убежали и даже открыли окна.

Была ранняя весна, небо было синее.

По улицам пробегали люди в штатских пальто, но с винтовками в руках.

Они бежали ежась и пригибаясь к земле.

Коле показалось, что они похожи на его отца.

Вечером света не было.

На другой день опять пришли служащие, сняли со стен портреты.

Сказали, что произошла революция.

Коля решил, что это что-то в роде воскресенья.

Потом стало голодно.

Детей повезли куда-то. Привезли в какой-то город и сказали, что это Омск.

Из Омска привезли во Владивосток.

По дороге часто слышно было, что стреляют.

Во Владивостоке начали опять стрелять. Колю со всем приютом посадили на пароход и отправили в Америку.

Коле было тогда восемь лет.

Улицы в Америке были совсем другие, чем в России.

Автомобили бегали так густо, что Коля первое время не решался переходить улицу.

Учиться в приюте было очень скучно. Коле больше нравилось рисовать на углах толстых учебников истории маленькие движущиеся фигурки.

Если взять потом такую книгу в руки и быстро пропустить ее угол под пальцем, то вы увидите, что нарисованная картинка ожила.

Коля убежал из приюта.

Убежал потому, что было скучно и ему захотелось в Россию, чтобы узнать, чем там у них кончилось —  у тех, которые бежали по улице с винтовками.

Коле было уже 12 лет.

Он знал, что пароходы его даром не повезут, и решил сперва заработать деньги и ехать на золотые прииски искать счастья.

Потому что газетчиком много не заработаешь.